Начало мая ознаменовалось традиционным затишьем на работе — Денис время от времени проверял почту и доделывал дела, которые были отложены в дальний ящик.
В ходе очередного звонка с Франческой и ее адвокатами Денис напомнил, что запрашивал документы с работы Франчески — справку о ее зарплате и характеристику.
— Дэннис, у нас пока не готовы эти документы, — сообщили ему итальянские коллеги, чья нерасторопность просто поразила его.
— Это не очень хорошо, но все же давайте стараться предоставить эти документы хотя бы в следующий раз. Пожалуйста, имейте в виду, что суд может вынести решение в любой момент — возможно, даже двенадцатого числа.
— Дэннис, — сказала Франческа, — но я так понимаю, что Олег и его адвокаты не предоставили доказательств того, что я плохая мать?
— Да, Франческа, все верно. Но для того, чтобы выиграть подобный спор, не обязательно доказать, что второй родитель плохой. Бывают случаи, как наш, когда оба родителя нормальные люди. Но суду все же надо принять какое-то решение. И при прочих равных фактах российский суд может перейти к состязанию документов. Вот с нашей стороны есть заключение итальянских служб о том, что ваше жилье пригодно для проживания, оно просторное, у мальчика есть свой угол. И больше ничего. А у истца есть не только аналогичное заключение от российских органов опеки. У него и справки о зарплате, и характеристики, и судебную экспертизу он прошел. То есть мы фактически сейчас упираем на то, что ребенок должен жить с мамой, потому что это мама. И все. А хотелось бы все же побольше фактов собрать. Вот, мол, как ваше начальство о вас отзывается, что вы самостоятельная, ответственная, пользуетесь уважением среди коллег, отличаетесь высокой репутацией, и так далее.
— Я вас поняла. А вот еще такой момент — мы с Массимо в середине мая регистрируем брак. Насколько я помню, вы говорили, что меня адвокаты Олега обвиняли в сожительстве. Это может нам как-то помочь?
— Прекрасная новость! Думаю, да. Во всяком случае, хуже наша позиция от этого точно не станет. Я попытаюсь убедить суд дать нам время предоставить копию свидетельства о браке.
— Хорошо, — ответила Франческа. — Тогда с меня документы о моем доходе, отзывы руководства обо мне и свидетельство о браке, верно?
— Да, все верно. Большая просьба не затягивать — сейчас это не в наших интересах.
После окончания разговора Денис на всякий случай продублировал свою просьбу по имейлу.
Было около девяти вечера, и Денис подумал, что Рома, возможно, уже закончил слушать дела. Он открыл онлайн-версию «Вотсаппа» и… увидел там долгожданную «единичку» — это было сообщение от Ромы:
«Дэнь, как ты там? Я по тебе соскучился…»
«Ромочка, как я рад тебе! Я тоже очень скучаю! У меня все ок. Ты как?) В работе?»
«Машем и пашем) Вот по последнему делу людей только что отпустил».
«На свободу?))»
«Смейся, смейся) Сейчас домой поеду».
«Ром, я бы так много отдал, чтобы сейчас очутиться с тобой ((»
«Я тоже, Дэнь)»
«Ощутить тебя, твой запах. Твой голос услышать)»
«Так позвони)»
«У меня тот мобильный в офисе остался, подключенный к зарядке (»
«Дэнь)) Есть просто мобильный. Твой, обычный) Позвони. Я хочу тебя услышать».
«Щас))) Отойду куда-нибудь)»
Денис взял мобильный, зашел за крытый бассейн и набрал номер.
— Алло, — услышал он приветливый голос Ромы.
— Рома, привет, — сбивчиво сказал Денис.
— Привет, привет! Рад, что позвонил! — Денис словно слышал, как его любимый на том конце улыбается.
— Ромочка, я так по тебе соскучился, мой хо… — он запнулся.
— Мой кто? — все еще слышалась улыбка в вопросе Ромы.
— Мой… мой хороший, мой милый! — прошептал Денис, выглядывая из-за бассейна по сторонам. — Я так скучаю!
— Я тоже очень по тебе соскучился, Дэнь. Ты когда уж обратно?
— Одиннадцатого поздно вечером прилетаю. А двенадцатого заседание по Палмери.
— А, ну да! Скоро! Не терпится увидеть тебя в зале заседаний в костюме!
— А мне тебя — в мантии!
«Па-а-а-ап! Тебя мама зовет!» — выглянула в этот момент из двери Иришка.
— Ромочка, мой хороший, все, я побежал! — шепнул в трубку Денис.
— А это, стало быть, Иришка? Голос задорный, как у папы! Беги! Целую тебя.
— И я тебя! — сказал Денис, глядя на подбежавшую к нему дочь.
Он повесил трубку и сказал Ире:
— Малыш, я сколько раз говорил тебе, что когда папа говорит по телефону, не надо возле него крутиться.
— Ну там мама тебя зовет просто!
— Я понимаю. Я же тебе махнул рукой, что сейчас приду. Зачем она меня зовет? Что случилось?
— Чтоб ты с Анечкой помог, а то баба с дедой ушли.
— Пойдем. Ты уроки на сегодня все сделала?
— Сделала, и меня мама похвалила!
— Умница.
====== Глава 36 ======
Денис считал дни и часы до обратного рейса в Москву.
Когда после предполетного досмотра он стоял у окна и ждал объявления посадки, разглядывая самолет, на котором сейчас полетит домой, его охватило опьяняющее чувство свободы. Каких-то полтора часа — и он уже будет ехать на «Киевскую» в «Аэроэкспрессе», глядя на макушки небоскребов «Москва-Сити», на обелиск на Поклонной горе… Один!
Он стал думать о своей жизни и о том, о чем раньше даже помышлять боялся: что по-настоящему никогда не хотел жениться на Саше, что не горел желанием заводить семью, детей. Нет, он, конечно, любил жену, не говоря уже об Иришке и Анечке, но когда истинное «я» берет верх, волей-неволей приходится отвечать себе на вопрос, а той ли жизнью ты живешь. И Денис прекрасно понимал, что наконец-то может честно ответить себе на этот вопрос. Ответить отрицательно. Влюбленность, эйфория — чувства, которые ему не довелось испытать с Сашей или с кем-либо еще и которые тем сильнее сейчас определяли его поступки и мысли. Денис отдавал себе отчет в том, что эти чувства к Роме рано или поздно пройдут, ну или во всяком случае начнут угасать. Сдерживая себя, он изо всех сил старался не строить иллюзий насчет Ромы, не фантазировать, как он приходит домой, но не к себе, а к нему, как обнимает его по ночам. В последние недели его ежедневно посещали мысли оставить семью и уйти — пусть не к Роме, но в какое-то укромное место, где нет ни Саши, ни его любимых детей. В место, от которого ключ есть только у него. Так было бы и ему комфортнее, и честнее по отношению к Саше. «Как смешно и несправедливо! — пронеслось у него в голове. — Есть люди, которые всю жизнь ищут любовь и полкоролевства готовы отдать за любимого человека, сидящего рядом. Ищут, но не находят. А есть те, как я, которым сама судьба дает такую возможность, а тебе оно не надо. Не надо! У тебя есть человек, который не предаст, все отдаст за тебя. Она любит тебя до боли, до сумасшествия, прощает тебе поздние приходы домой, недовольное рыканье, полное отсутствие взаимности. И просто любит — безумно и молча. А тебе… этого всего не надо. Как же так… Прям как с цыганами, которым жизнь посылает ораву детей, в то время как на другом конце земного шара семейная пара готова отдать все, что у нее есть, за возможность хоть на миг почувствовать, что это такое — дарить любовь своему малышу…»
На следующий день перед началом судебного заседания Денис испытывал сильное волнение — то ли за дело, то ли за то, что сейчас он увидит его. Его!
Недалеко от входа в зал заседаний на скамейке сидели две девушки, чей разговор невольно услышал Денис:
— А ты уже была у Лебедева в процессе?
— Да, один раз, месяц назад! Нереальный секси! Пипец просто!
— А Маринка говорит, что она у него была, когда он свой первый день работал! Говорит, такой взгляд, такой голос! Она даже его сфоткала тихонько и мне скинула!
«На одиннадцать тридцать по иску Ведерникова к Палмери», — вызвал секретарь.
Как только открылась дверь в совещательную комнату и оттуда вышел Рома, у Дениса поползли вверх уголки губ, и он с силой противился этому, сделав губы бантиком, но от осознания, насколько по-идиотски он сейчас, должно быть, выглядит, ему стало еще смешнее. Он не смотрел на Рому и боковым зрением видел, что Рома тоже не обращает на него никакого внимания.
Когда Рома объявил состав суда и убедился в отсутствии отводов, руку поднял самый «милый» Денису человек на свете — адвокатесса Олега Ведерникова: