— Пожалуйста, присаживайтесь, — голос судьи был звонким и приятным. — Полномочия секретарю передали?
— Да, уважаемый суд, — ответил Денис.
— Так, у нас явились представители ответчицы, адвокаты по ордеру и доверенности, я правильно понимаю? — спросила судья.
— Да, Ваша честь, — приподнявшись с места, ответила Алла.
— От истца у нас никто не явился, хотя они, по моим сведениям, надлежащим образом уведомлены о дате, месте и времени судебного заседания, — сказала судья, пролистывая том с делом. — Я так вижу, что у нас органы опеки никак сейчас не заявлены истцом. Суд будет их привлекать.
— Не имеем ни малейшего представления об органах опеки, уважаемый суд, — ответил Денис, хотя судья явно не ожидала реакции на свои комментарии. — Мы вообще не получали копию иска.
— Не получали? — переспросила судья.
— Не получали, Ваша честь, — Денис встал и продолжил: — Уважаемый суд, ответчица постоянно проживает на территории другого государства, в Италии, и, собственно говоря, мы сюда-то явились сегодня только лишь потому, что истец любезно прислал нашей доверительнице ссылку на сайт суда, и мы узнали, что подан иск и что назначено предварительное заседание.
— У нас даже не заседание, а досудебная подготовка. Скажите, а у нее в России, в Москве, нет регистрации? Какой-нибудь? — уточнила судья, оторвав пронзительный взгляд от дела и устремив его на Дениса.
— Нет, уважаемый суд, — ответил он. — К тому же госпожа Палмери длительное время, уже более года, не проживает на территории России, как и ребенок, о котором у нас спор. То есть мы считаем, что она вообще по состоянию на сегодняшний день надлежащим образом не уведомлена о заседании.
— Хм, ну раз ее адвокаты явились с полномочиями, значит, уведомлена, — возразила судья, — тем более, что у нас…
В этот момент открылась дверь, из которой показалась голова женщины.
— Я дико извиняюсь, — сказала женщина, открывая дверь все шире и постепенно проникая в зал, — мы представители истца. Очень извиняемся за опоздание. Вы позволите? — она полностью зашла в зал, и за ней показалась фигура пожилого мужчины.
— Ну проходите, чего же вы стоите, — кивнула им судья. — Но вообще-то мы уже минут пять, как начали. Вас это не смущает?
— Мы дико, дико извиняемся, — громко и услужливо звучал голос женщины. Это была коренастая, похожая на тумбочку дама лет пятидесяти с таким выражением лица, словно у нее накопились претензии ко всему человечеству. — Мы со всех ног неслись!
— Это не меняет сути. Проходите, — распорядилась судья, — и передавайте суду свои полномочия. Вы Ведерников? — спросила она, глядя на пожилого мужчину.
— Нет, Ваша честь, я его второй адвокат.
— Хорошо, передавайте мне свои полномочия. Я вот не пойму, вы органы опеки-то почему не заявили в иске сразу? Как мы без них это дело, по-вашему, должны рассматривать?
— Мы исходили из того, что суд их сам привлечет, — ответила адвокат отца.
— Мда, теперь-то уж точно привлечет, — с иронией ответила судья. — У нас ответчик говорит, что копию иска не получал, да еще и опека не привлечена.
— Ну как не получили, если они вон пришли? — женщина ткнула пальцем в сторону Дениса и окинула его недовольным взглядом.
— Я сейчас не намерена тратить время и выяснять это, — сказала судья.— Опеки нет. Это раз. Ответчик говорит, что не получал иск. Это два. Суду не ясно, по какому адресу уведомлять ответчицу. Это три, — обратилась судья к Денису.
— Уважаемый суд, мы сообщим вам адрес ответчицы для уведомления, просто сейчас у нас нет ее адреса, где она живет. Это в Риме.
— Суду не нужен адрес, где она живет. Суду нужен адрес, по которому ей направлять судебные извещения. Адрес вашего адвокатского бюро как ее представителей меня вполне устроит. Ладно, это позже. У меня мало времени. Записывайте. Четвертое мая, десять тридцать. И суд привлекает опеку к участию в деле.
— Ваша честь, я никак не могу четвертого, у меня суд уже назначен, — раздраженно обратилась к судье адвокат истца.
— У вас, я вижу, есть второй представитель. Или у него тоже суд назначен?
— Нет, — ответила женщина, — но наш клиент просил, чтобы мы именно вдвоем с ним…
— Четвертое мая. Десять тридцать. И ничего другого я вам предложить не могу, — отрезала судья, делая небольшую паузу после каждого слова. — Распишитесь у секретаря. До свидания.
Все присутствующие поднялись с мест, когда судья встала, подхватила дело и решительным шагом двинулась в свою совещательную комнату. Она грациозно прошла мимо собирающего свои вещи Дениса, который почувствовал едва уловимый приятный сладковатый запах туалетной воды и завороженно наблюдал за струящейся удивительно черной и фактурной мантией, увлекаемой судьей за собой. Последним, что он видел перед тем, как за судьей захлопнулась дверь, были промелькнувшие под порхающими полами мантии черные туфли на высоком каблуке с ярко-красной подошвой. «Вау, какая…» — подумал он.
Адвокат отца нервно засовывала свою доверенность в файлик и что-то бубнила под нос, очевидно, говоря о чем-то своему пожилому коллеге. Денис всегда испытывал какое-то чувство удовлетворения, когда молодые судьи без лишних церемоний общались с более старшими по возрасту представителями, которые, хочешь — не хочешь, вынуждены были подчиняться задаваемому судьей ходу процесса.
====== Глава 8 ======
После работы Денис зашел в салон красоты к мастеру, у которого уже давно стригся. Впрочем, обычно стрижка сводилась к подравниванию средней длины волос, обильной филировке и окрашиванию — у него еще в студенчестве начали время от времени проклевываться седые волосы, а окрашивание, помимо решения этой проблемы, придавало его волосам более насыщенный и темный цвет, отлично подходивший к его ярко-голубым глазам.
«Давайте, наверное, еще сантиметра на четыре покороче в этот раз», — сказал он мастеру, решив, что в последнее время он слишком часто стрижется.
На улице было уже темно, когда Денис вошел к себе домой. Там было уютно и тихо. Он любил, когда семья уезжала. Ему как воздух необходимо было одиночество. Ненадолго — недели было вполне достаточно, чтобы побыть с собой и подумать о том, о чем не думалось в окружении жены и дочки.
Проверив почту и ответив на пару писем по работе, Денис стал раздумывать, зайти ли ему в свой давно заброшенный профайл на сайте гей-знакомств. «Я просто посмотреть», — пообещал он сам себе и усмехнулся, представив себя на месте Мишеньки из рассказа Носова про леденец. Сообщений было на удивление мало. «Как всегда, сплошные дрочеры, — подумал он. — Ну почему нет ресурса, где нормальные адекватные парни могли бы найти себе таких же». Вдруг он вспомнил, что на одном из форумов читал про приложения для мобильных с геолокацией для поиска парней. По ключевым словам он узнал название приложения, забил его в «АппСтор» и скачал. Испытывая волнение, он заполнил профайл, сделал пару фото полуобнаженного тела так, чтобы все еще худые, хотя уже и не дистрофичные руки и грудь выглядели более-менее презентабельно, и залогинился. Пару минут ушло на то, чтобы освоиться в программе. Первым, что поразило Дениса, было обилие парней, причем если не всегда красивых, то вполне неплохих собой. «Ну вообще! Ни в какое сравнение с сайтом не идет!» — отметил он про себя. Он отфильтровал анкеты, оставив только активов от 28 до 42 лет и ростом от 180 см — Денис сам был такого роста и не мог себя представить с кем-то ниже. Тут он увидел, что ему пришло письмо от клиента, и отвлекся на то, чтобы ответить. Пока он писал ответ, его мобильный без остановки пиликал. Отправив письмо, Денис взял мобильный в руки и увидел целую простыню запросов на открытие приватных фото, куда он поместил лицо. Он ответил нескольким парням и у некоторых сам запросил скрытые фото, параллельно пролистывая анкеты и пытаясь найти в этом разнообразии вариантов наиболее территориально близкий к себе. Он совершенно не планировал ни с кем встречаться ни в этот день, ни позже. Все это нужно было ему только с одной целью — утолить интерес. В этот момент пришел очередной запрос на скрытые фото от парня, у которого на главной фотографии красовалась рельефная загорелая спина на фоне морских волн. Именно такая, как нравится Денису — не перекачанная, но вполне мускулистая. Открыв свою приватную фотографию, он запросил скрытое фото у этого парня, которого, если верить анкете, звали «Roman».