— Пойдёт? — спросил капитан старшего.
— Лучше же всё равно не найдёте, — отмахнулся тот.
И в картофельный мешок стали аккуратно складывать мои рукописи, наброски сценариев, записи по стажёрской работе режиссёра и вообще всё, что им встретилось, написанное рукой или напечатанное на машинке.
Когда обыск был наконец закончен, меня отстегнули от батареи, «фиксатый» снял с меня наручник, сунул себе в карман, потом подхватил один край мешка, его коллега — второй, и они направились к выходу, за ними двинулись и капитан милиции со старшим в штатском.
Сообразив, что меня действительно не арестовывают, я немного воспрял духом.
— Извините, старшой, а к кому обращаться, чтобы вернули мои рабочие записи? — спросил я.
— Вот, звоните по этому телефону, — ответил он, быстро написав номер на бумажке.
— Надеюсь, что по нему кто-то ответит, — пробурчал я как бы про себя.
— Не сомневайтесь… — усмехнулся тот. — До свидания.
— Лучше прощайте… — совсем осмелел я.
Когда они ушли, я взглянул на часы: восьмой час вечера. Звонить по выданному мне телефону было явно поздно, и я отложил проверку на завтра.
Почему-то я был уверен, что врученный мне номер телефона принадлежит какому-нибудь следователю, который, услышав, кто звонит, начнёт «качать права».
Настроившись именно на такой приём, в девять тридцать утра я набрал номер, после того, как безо всякого интереса проглотил свою любимую глазунью с ветчиной.
Я был крайне удивлён, услышав довольно приятный молодой женский голос, вежливо оповестивший:
— Приёмная начальника УГБ по Ленинградской области полковника Надсона… Кто вы и по какому вопросу звоните?
Если бы не легко запоминающаяся и довольно редкая для СССР фамилия — Надсон, она вряд ли сохранилась бы в моей памяти:
— Я могу переговорить с товарищем полковником?
— Назовитесь, пожалуйста, — вежливо предложил голос.
— Режиссёр Доценко Виктор Николаевич!
— Минутку, Виктор Николаевич…
В первом издании этой книги, когда я представил рукопись Издателю, мне «посоветовали» не упоминать об эпизодах знакомства с будущим Президентом России, но сейчас, во втором издании, я решил написать, как всё было…
«Минутка» несколько затянулась, и я уже подумал, что сейчас секретарша передо мной извинится и распрощается, но в трубке раздался приятный баритон.
— Доброе утро, Виктор Николаевич, здравствуйте, вы хотите со мной встретиться? — спросил приятный баритон и, не дожидаясь ответа, неожиданно предложил: — Через час вас устроит?
— Да, конечно… — тут же согласился я…
Ровно через час я уже подошёл в его приёмную, и секретарь попросила меня чуть подождать…
Вскоре дверь его кабинета распахнулась, и оттуда вышел Надсон с каким-то молодым человеком:
— Вот, Владимир, это и есть тот самый молодой режиссёр-стажёр, о повести которого я вам и рассказывал, Виктор Доценко…
— А мне понравилось! — улыбнулся он. — Легко читается…
Попрощавшись, он ушёл, а Надсон пригласил меня в свой кабинет.
Я вдруг решил спросить:
— А кто этот молодой человек?
— Понравилось, как он вас поддержал? — подмигнул он и тут же добавил: — Это Володя Путин, мой стажёр, студент юрфака ЛГУ… но вернёмся к вашей киноповести… Владимир прав: действительно читается легко! Но… — Он сделал паузу и уже серьёзным тоном проговорил: — Если вы хотите, чтобы у вас в будущем не возникало никаких проблем и вы спокойно продолжали бы работать на воле, а не в других местах, как говорится «не столь отдалённых», советую сменить тематику вашего творчества!
В его тоне не было ни раздражения, ни угрозы, можно было подумать, что старший товарищ даёт дружеский совет младшему…
— Вам что, недостаточно письма, полученного вами из-за границы?
Здесь необходимо пояснение для тех Читателей, которые не имели возможности ознакомиться с романом «Отец Бешеного».
Полковник Надсон напомнил мне о письме моего родного отца, уехавшего из СССР ещё до моего рождения. Тогда я учился в Высшем техническом училище имени Баумана на первом курсе. Письмо принёс нарочный, вызвав меня из общежития. На конверте был обратный адрес в Лос-Анджелесе, и в нём, кроме нескольких листочков с убористым текстом, имелось пятьсот долларов.
Отец писал о том, что он столько лет разыскивал меня и наконец нашёл, где я проживаю, мечтает со мною встретиться, чтобы наладить отношения. Очень сожалеет, что не имел возможности помогать мне, и сейчас посылает немного денег как бы для проверки, получу ли я их.