Одной из черт закона кармы — то есть отношений человека с окружающим миром — является то, что следуя деятельности одного из лучей, он в то же время развивает качество луча находящегося в соответствии с ним. Например тот, кто стремится к красоте путём какого-либо из искусств, в то же время развивает волю и самоконтроль, характерные для первого луча. Тот, кто следует путём преданного служения, например, Христу, будет приведён во всё более широкие поля человеческого братства. Тот, кто стремится к истине как учёный, также станет в чём-то и философом. Кто берётся за работу со старанием, стремясь достичь величайшего мастерства, и применяет волю, испытает опыт красоты и интерес к ней, потому что, как я сказал ранее, искусность в действии всегда прекрасна, как причина красоты. Тот, кто следует человеческому братству, может начать с обычных товарищеских чувств, но в результате он оценит тех, кто выше по развитию и является старшими братьями человечества, и станет предан им. А философ, стремящийся постичь отношение человека и мира, окажется в царстве науки.
Это видно и в прогрессе наций. Большая склонность нашей нынешней подрасы к науке постепенно выливается в философию и развитие высшего ума, и это уже заметно в Америке, где люди поклоняются изобилию и процветанию и несдержанны в своём восхищении всем великим. Ум шестой подрасы там уже ощущает великое чувство братства, как, пожалуй, нигде в мире. Когда в пока ещё отдалённый период зрелости этой подрасы братство проложит свой путь в мир, подобно тому, как наука достигла огромных успехов в пятой подрасе, проникнув даже в мелочи домашней жизни, то можно предсказать, что всё, что останется сделать людям в седьмой — это сделать жизнь во всех отношениях и во всех частях прекрасной, а это свершение позволит достичь великой силы воли, и наслаждение внешней свободой сделает возможной ту просвещённую анархию, которая невозможна, пока не сыграло своей роли братство.
Глава XXI
ЭТАПЫ САМООСОЗНАНИЯ
Эмерсон писал: "Близка нам и относится к нам та древняя притча от сфинксе, который сидел у дороги и загадывал загадки всем проходящим. Если человек не мог ответить, сфинкс съедал его живьём. Что наша жизнь, как не бесконечный полёт крылатых фактов или событий? В великолепном разнообразии приходят эти изменения, и все задают вопросы духу человеческому. Те, кто не могут высшей мудростью ответить на эти факты или вопросы времени, служат им. Факты обременяют их, становятся для них тиранами и делают из них тех людей рутины и рассудка, в ком буквальное подчинение фактам затушило всякую искру того света, который делает человека поистине человеком. Но если человек верен своим лучшим чувствам, или интуиции, и отказывается от тирании фактов как существо высшего рода, крепко держится своей души и видит суть, тогда факты подходяще и тонко занимают свои места; они узнают своего хозяина, и даже самый захудалый из них прославляет его." Это указывает на то, что, как я сказал ранее, человек относится к сознанию, и если он будет положительно стоять на этом, ему не нужно ничего бояться, и всё у него будет хорошо. Важно, однако, осознать, какая часть того, что человек обычно считает собой, в действительности является лишь фрагментом внешнего мира. Давайте проанализируем человека и посмотрим.
Во-первых, у человека есть набор материальных тел — физическое тело, а также соответствующие тела на тонких планах. Они обеспечивают для сознания ограничивающий инструмент, и приход в воплощение есть определённо акт концентрации. Как я объяснил в своей лекции о психологии личности и подсознательном уме, тело буквально есть камера-обскура — тёмный ящик. Оно не представляет нам мир, как обычно полагают. Органы чувств тела, однако, смягчают в некоторой степени эту функцию затмения. Они впускают в сознание чуть-чуть света из мира, и по этой причине на экране ума образуется очень ясный образ. Видение принадлежит сознанию, а ни в коем случае не ящику, и это сознание открыто миру и способно видеть его весь, кроме того случая, когда оно вошло в эту камеру, чтобы сосредоточить большую часть своего внимания на одном малом лучике света. А сознание, открытое миру, имеет самое смутное и неопределённое чувство всего его — это великий неразвитый бессознательный ум, но с чёткими и сияющими точками в нём, происходящими от тех ярких и живых опытов, которые он получил через камеру тела.