С этого периода началась моя самостоятельная работа теневого часовщика-электронщика на государственных точках предприятия Мосремчас. Работы было очень много, но меня это только радовало. Четыре года я обслуживал пять государственных мастерских и три частные точки. Уже через год я с теплом и улыбкой вспоминал свои первые шаги на поприще часового ремонта. Давно был куплен, а затем и продан, громоздкий осциллограф, а его место заменил маленький универсальный прибор, который я собрал сам в корпусе компактного тестера, и этот прибор свечением диодов, движением стрелки и разнотонными звуками рассказывал мне все о батарейках и часах, что попадали на мой рабочий стол. Чем больше я работал, тем меньше времени у меня уходило на ремонт. В конце 80-х рынок был наводнен азиатскими электронными часами. Мужские и женские «7 мелодий», пластиковые аналоги «J-Shock» всевозможных цветов, женские «Крабы» и «Бублики», часы с калькулятором, кулоны с часами, ручки с часами, перстни с часами, ручные часы с радиоприемником – все это вдруг хлынуло в СССР тоннами, радуя неизбалованных жителей огромной страны броским дизайном и функциональностью.
Через год проблем с запасными частями у меня не было. Возникла другая проблема – где все это хранить системно и, вместе с тем, компактно. Ремонт часов не занимал много времени, так как мне теперь было проще заменять неисправные детали или целые механизмы на рабочие. Паяльник и приборы нужны были в отдельных сложных случаях, когда попадались часы редкой модели. Легкие ремонты-замены развращали меня как специалиста, и я решил не обходить своим вниманием часы кварцевые. Прошло еще немного времени, и я научился разбирать и собирать миниатюрные механические организмы с колесиками. Установку моста на пять осей, когда магнитный ротор шагового двигателя величиной с частичку рисового зернышка так и норовит выскочить и спрятаться на внутренней части пинцета, я проводил без пинцета и часовой лупы только с помощью деревянной зубочистки. Ремонты кварцевых часов стоили дорого, но и удовлетворение я получал от исполненной работы настоящее, оно мне было дороже полученных денег.
Сейчас, по прошествии времени, можно определить несколько причин, приведших к успеху моего индивидуального начинания. Это, конечно, уникальный исторический момент, когда советские люди не только покупали одноразовые часы за большие деньги, но и платили хорошие деньги за их ремонт. Классические часы «7 мелодий» стоили в среднем 60 рублей, это для многих составляло половину зарплаты. Соответственно, граждане охотно платили мастерской 15 рублей за ремонт, из которых половину я забирал себе. Государственные мастерские не брали эти часы в ремонт из-за отсутствия запасных частей, а устранять поломку с паяльником никто из мастеров не мог себе позволить ввиду отсутствия такого паяльника или даже представления о нем, нужных знаний и времени. Свои основные деньги мастера собирали на замене батареек. Впрочем, очень многие все же брали часы в ремонт, предварительно загнув второй контакт в паз для батарейки. Они показывали клиенту часы с новой батарейкой и пустым индикатором, клиент, как правило, на ремонт соглашался.
Таким образом, ремонт часов заключался в устранении рукотворного короткого замыкания. Клиент гулял двадцать минут на улице, а мастер пинцетом или отверткой возвращал загнутый контакт на место и клал в итоге в карман 15 рублей, украв у благодарного клиента три бутылки водки и сырок или пять килограммов вареной колбасы, или батонов хлеба «нарезного» 115 штук и еще горбушку – столько нехитрого товара можно было купить на эти деньги в те годы.
Еще одной причиной моей комфортной работы было полное отсутствие конкурентов. Были два мастера-электронщика, которые выходили с объявлениями о ремонте и покупке импортных электронных часов, но они работали дома и с мастерскими отношений не завязывали. Мы много и продуктивно общались, но для меня до сей поры загадка, отчего они не работали с государственными мастерскими. Впрочем, я сам не сразу нашел мастерскую, где мне предложили работу, но уже потом по их устной рекомендации мне открылись двери часовых мастерских на Соколе, на Парке Культуры, на Войковской. В мастерских мне в день первого визита отдавали кассы с часами клиентов, никогда и нигде не спросив ни паспорта, ни залога – такие вот высокие отношения были приняты у часовщиков на излете социализма.
Основное время и энергия уходили у меня на разъезды по точкам, но я быстро научился ездить на такси, резонно полагая, что мое время теперь действительно стоит денег. Со всеми мастерами я работал на условиях пятидесятипроцентной оплаты – это было правило, которое никто никогда не оспаривал. В среднем в месяц я зарабатывал тысячу рублей и больше.