Штиль, минус 21 градус, плотная облачность, солнце обозначило восточную сторону горизонта узенькой ярко-малиновой полоской. Сразу после выхода из лагеря начался крутой подъем на ледник Вейерхаузер. Снег был очень рыхлым и глубоким (до 40 сантиметров). Собаки шли тяжело, проваливаясь по брюхо. Впереди на лыжах в одной связке Жан-Луи и Бернар: возможны трещины. Издали было довольно забавно смотреть на крохотную оранжевую фигурку Этьенна и чуть ли не вдвое большую зеленую фигуру Бернара. Но даже он со своим гигантским ростом выглядел пигмеем на фоне скал, возвышающихся слева от нас на расстоянии не более километра. В срединной части ледника и у его правого берега были отчетливо видны гигантские голубые разломы трещин. Солнце набирало силу и постепенно разгоняло облака. Откуда-то с невидимой нам еще пока вершины ледника сорвался встречный ветер, температура упала до минус 30, пришлось надевать защитные маски, которые мы уже успели окрестить «Папи» по имени их изобретателя. Эти маски, очень эффективные и чрезвычайно простые в изготовлении, предложил Этьенн, а Папи — это совершенно понятное и без перевода имя (именно так обращались к нему все его друзья и знакомые). История этого имени берет начало в середине 80-х годов, когда Этьенн, будучи еще молодым доктором, участвовал в качестве лечащего врача в реабилитационно-оздоровительном рейсе на парусном судне с группой несовершеннолетних парижских наркоманов и там, очевидно, за свое доброе отношение к этим несчастным и получил это имя, которое ему самому чрезвычайно нравилось. Так вот, маска «Папи» изготовляется в пять минут с помощью ножниц из «бедровой» части флисовых панталон, употребляемых нами в качестве среднего слоя одежды (поверх тонкого нательного белья). Первая операция — это превращение панталон в шорты, вторая — отсечение от оставшейся части куска сантиметров тридцать-тридцать пять длиной и прорезание в нем узкой щели для глаз. Поскольку, согласно греческому эталону красоты (а все мы без исключения отбирались в экспедицию в полном соответствии с этим эталоном), окружность бедра должна соответствовать окружности головы (в этом соответствии вершина гармонии умственного и физического развития человека), то понятно, что приготовленная таким образом «маска» легко могла быть поставлена на службу с ног на голову. Достоинство флиса как материала состояло в том, что он очень быстро сох и на нем не так скоро нарастал неизбежный при дыхании иней.
Особенно трудно было идти первой упряжке, прокладывающей дорогу по целине. Какое-то время лидировали собаки Уилла, но вскоре они стали все чаще и чаще останавливаться, Уилл нервничал, кричал на них, порой дело доходило и до рукоприкладства, пока наконец Баффи окончательно не залег на снег. Чтобы избавить его от неминуемой кары со стороны Уилла, я повел вперед свою небольшую упряжку, обойдя Уилла справа. Дамиан шел с собаками, а я впереди на лыжах утаптывал снег. Двигались очень медленно и до полудня прошли только три мили. В час дня прямо на склоне ледника остановились перекусить. Сверху был хорошо виден ледниковый залив Мобил и уходящий к нему, петляющий по склону след наших нарт. После обеда вперед, правда, ненадолго ушла упряжка Кейзо, затем я вновь сменил его, но прошел только 40 минут: собаки выдохлись и легли на снег, вывалив язык и тяжело дыша. Опять изменили тактику: я пошел вперед с упряжкой Уилла, держась как можно ближе к вожаку. Сэм, а это был он, тянулся за мной, стараясь изо всех сил и воодушевляя остальных собак. Некоторое время двигались довольно успешно, не отставая от идущих впереди Этьенна и Бернара. Внезапно Бернар изменил курс на 90 градусов вправо, обернулся и помахал мне палками, показывая, чтобы я следовал за ним. Приблизившись, я понял причину этого маневра — мы обходили гигантскую воронку в леднике. Бернар заметил ее уже поздно — след поворачивал метрах в двадцати от ее края. Этот случай заставил нас вновь сосредоточить все внимание на поверхности, лежащей перед нами, а то мы, признаться, в тот момент уже достаточно отвлеклись, разглядывая окружавший нас горный пейзаж. Справа по другую сторону ледника возвышалась могучая многозубая скальная гряда, удивительно напоминавшая торчащую из-подо льда спину доисторического ящера. Слева близкий к нам берег представлял собой сплошную отвесную каменную стену, украшенную беломраморными карнизами висячих ледников. Перед самой остановкой заходящее солнце подарило нашему режиссеру чудесный кадр. Его лучи, пробивающиеся сквозь неплотную пелену облаков, вызолотили залив и спускающиеся к нему ледники так ярко, что казалось, будто это реки расплавленного металла, которые текут, огибая, начинающие остывать и от того более темные огромные острова скал, и несколькими огненными потоками вливаются в заполненный расплавленным золотом ковш залива. За день прошли около 6 миль, лагерь в координатах: 68,8° ю. ш., 65,3° з. д.