— Подслушала.
— Да.
Нат кивнул.
— Здесь… папа еще сказал, что она сошла с ума и…
Нат покачал головой.
— Нет? Это замечательно… мы не то, чтобы дружили… она старше меня… на три года… и даже больше чем на три, а три года — это много… ну я так думала, что много… но, в общем…
Она вытащила из рукава цепочку, которую прятала весь день.
— Это… это Ийлэ ее мама подарила…
Капелька-жемчужина, обрамленная в золото. Простенькое девичье украшение, которое когда-то так понравилось Мирре, что она несколько дней приставала к отцу… а он отказал… в местной лавке таких украшений не делали, а выписывать было дорого…
…и тем удивительней было, что заветная подвеска появилась в Мирриной шкатулке.
Откуда?
Нира не знала.
Но знала, что украшения сестрица хватится не скоро: оно ей уже надоело. Ей все быстро надоедает, а потому… и вообще, справедливо будет, если подвеска вернется к Ийлэ.
— Передай, пожалуйста?
Пес протянул руку, на его ладони белая жемчужина гляделась вовсе крохотной.
— Ты мне так доверяешь?
— Да, — ответила Нира и поняла, что и вправду ему доверяет.
Он вздохнул и спрятал подвеску в карман.
— Передам… а тебе, наверное, пора… хватятся еще…
— Это вряд ли, — с некоторым сожалением вынуждена была признать Нира. — Меня никто и никогда… но да, наверное, надо…
…не хватало, чтобы матушка решила, будто Нира нарочно прячется.
Ругать будет.
И больше не возьмет с собой, а ей очень хотелось вновь оказаться в этой усадьбе и, быть может, встретить Ната… в конце концов, они же не договорили.
О молоке она вспомнила, лишь оказавшись у дверей комнаты — Нат проводил, и еще тихо ворчал, что Нира туфли бросила, ведь полы в доме холодные, а люди — слабые существа, и будет нехорошо, если Нира простудится. Простужаться она не собиралась, но его беспокойство было приятно.
О ней никто прежде не беспокоился.
— Мы… встретимся? — спросила она, хотя благовоспитанным девицам не полагается задавать подобных вопросов.
— Встретимся, — уверенно ответил Нат, и ему Нира поверила.
Она вздохнула, вернула свитер, в котором и вправду было теплее. Обулась, чтобы у дорогой матушки не возникло подозрений, и дверь толкнула.
В комнате было темно.
— Нира, где тебя носит, — раздался матушкин раздраженный голос. — Мирре давно уже спать пора… помоги сестре раздеться.
Ну конечно, кто еще будет исполнять обязанности горничной?
К огромному неудовольствию Мирры, спать пришлось в одной кровати, и пусть кровать эта была огромной, она все равно жаловалась.
— Когда я стану хозяйкой, наведу здесь порядок… — простонала Мирра, ворочаясь, и Нира не отказала себе в удовольствии поправить дорогую сестрицу:
— Если станешь.
Глава 11
Гости отбыли после полудня.
— Знаешь, — сказал Райдо Нату, который беззвучно возник за левым плечом, — у меня появилось преогромное желание пересчитать серебряные ложечки.
— А сколько их должно быть? — желания Райдо Нат полагал почти приказами.
— Хрен его знает… сколько бы ни было, готов на хвост поспорить, что стало меньше…
Нат пожал плечами и сказал:
— Вернутся?
— Конечно, вернутся… знать бы, что им здесь нужно…
Райдо вдохнул морозный свежий воздух.
Зима.
Здешняя зима была мягкой и сладкой, с пушистым снегом, который и на снег-то не походил — так, белый пух распотрошенных облаков. Небо синее. Солнце желтое, яркое до того, что Райдо щурится, прикрывая глаза ладонью.
Дом укрыло.
И сад тоже, из сугробов торчат ветви яблонь, льдом посеребренные.
Красота.
— Поехали кататься? — предложил Райдо, присаживаясь. Он сунул растопыренную пятерню в пуховой сугроб.
Не холодно.
А там, на чердаке, вчера казалось, что дом этот несчастный по самую крышу занесет, а может, и крышу тоже, останется торчать кованый флюгерок да труба кирпичная.
Или ветер обрушит стены, ярился-то, ярился, а ничего… утих, устал, наверное.
И Райдо устал, не вчера, но много-много раньше, а вчера он сидел с людьми, слушал пустые разговоры, которые крали его время — у него не так уж много времени осталось. Улыбался.
Лгал, что счастлив видеть гостей.
И потом тоже… и вранья этого было чересчур много, оно тоже утомляло, но Райдо терпел, памятуя уроки хороших манер.
Хрень какая…