— Это, конечно, объясняет существование антикварной лавки с его логотипом, — задумчиво произнесла Лили. — Если бы он не был уверен, что сможет регулярно возвращаться в Чикаго в 1932 год, вряд ли стал бы утруждать себя созданием целого магазина…
— Думаю, он поставляет старой курице свои находки, а заработанные деньги тратит где-то в других временах. Может, именно на них он и создал «Аркеос».
— Но если эта странная буква U притягивает путешественников в определенные временные периоды, почему ты никогда раньше ее не встречал?
— Я думаю так: для того чтобы эта система работала, египетский символ должен находиться и в точке отправления, и в точке прибытия. Это как бы такие станции, раскиданные по временному пространству. Вероятно, принцип примерно тот же, что и с монетами: одна нужна для того, чтобы отправиться в путешествие, а вторая — для того, чтобы куда-то приземлиться. Думаю, для этого и татуировка у него на плече: он выбил у себя на теле тот же самый символ, чтобы свободно перемещаться во времени… Это объясняет и бешенство антикварши, когда я упомянул татуировку: видимо, на этом рисунке держится вся их затея!
— Что-то вроде встроенной карты, которая прокладывает для тебя правильные маршруты, — проговорила Лили. — Понятно… А как же мы?
Она коснулась плеча Сэма.
— Насколько я знаю, у тебя вроде нет татуировки? Так почему нас тоже притягивают места с этим символом?
— Вот тут-то начинается самое интересное, — проговорил Сэм, оглянувшись по сторонам. — Если всё хорошенько взвесить, то получается, что там, в музее, я попался на крючок.
— На какой еще крючок?
— После нашей драки и после того, как сработала сирена, татуированный бросился к витрине Барнбойма. Я решил, что он забрал монеты из коллекции и в спешке одну обронил или не заметил. Ту, потертую, со странной буквой U. Но теперь, прокручивая всё это в голове…
Сэм потер лоб:
— …теперь я понимаю, что он нарочно оставил там эту монету, чтобы я нашел ее и ею воспользовался!
— Да ты что! — Лили вытаращила глаза.
— Ну послушай… Во-первых, я всю голову себе сломал, но, хоть убей, не помню, чтобы днём, пока я ходил по музею, в витрине лежала хоть одна монета с такой буквой. Странно, правда? Я понимаю, что детали под стеклом разобрать сложно, но в моей памяти не отложилось вообще ничего похожего. И еще: помнишь, монета со знаком «Аркеоса» сопровождала нас во всех путешествиях — сначала мы перевезли ее в углублении Камня, а потом приложили к солнцу. Так что же, ты думаешь, мы случайно все три раза попадали туда, где нас поджидал этот символ? Вряд ли! В действительности эта монета нас не сопровождала, а направляла в определенные точки времени!
— Но зачем Татуированному понадобилось, чтобы ты ею воспользовался?
— Не знаю. Возможно… чтобы держать меня под присмотром? Пока я путешествую с этой монетой, он всегда знает, где я…
Ребята откинулись на спинку сиденья и стали размышлять, чем может обернуться для них эта история, если догадки Сэма окажутся верны. Вагон был наполовину полон, в основном в нём ехали семьи и парочки. Между рядов бегала маленькая девочка, на соседней скамейке громко смеялась группа военных. С потолка свисали маленькие американские флаги, атмосфера была праздничная. В какой-то момент в вагоне появился контролер, а следом за ним вошли мужчина в шляпе-котелке и элегантная молодая женщина.
— Ну вот, господа, я же говорил, что в седьмом вагоне народу гораздо меньше.
Пока контролер проверял билеты, человек в котелке уселся рядом с военными, а женщина направилась к скамейке напротив той, где сидели Сэм и Лили.
— Не возражаете? — спросила она.
Сэмюел помог ей убрать чемодан на багажную полку. Она поблагодарила его ослепительной улыбкой и достала из сумочки зеркальце, чтобы поправить прическу. На ней было узкое белоснежное платье, темные очки и изящные перчатки до локтя… Прямо кинозвезда! Может, правда актриса? Лили энергично ткнула Сэма в бок. Должно быть, он слишком откровенно таращился на попутчицу. Тогда мальчик решил, что будет разумнее вздремнуть. Тем более что, если уж говорить о красоте, ни одна актриса и в подметки не годится Алисии…
Сэмюел некоторое время дремал, и мысли его кружили вокруг девушки со светлыми волосами и голубыми глазами, которая целовала его и шептала: «Сэм, мой Сэм…», — но тут совершенно реальный колбасный аромат заставил его открыть глаза. За окном вагона стелились холмы, а у Лили на коленях лежал развернутый узелок, который им вручила Кетти: ростбиф, несколько видов копченой колбасы, маринованные огурчики, маленькие белые булочки, сладкий пирог, шоколадные кексы — настоящий пир!