— Братец, я тебя не узнаю, — вскинув брови, отозвалась молодая женщина.
«Братец, — мысленно повторила я. — Значит, это и есть сестра князя, в покои которой меня так неудачно забросило. И чего она на меня взъелась-то? Может, то было ее красное платье и она узнала, кто в нем щеголял на балу?»
И вдруг неожиданно для самой себя ощутила волну облегчения: не жена.
«Черт, вот и с какого перепуга я об этом переживаю? Женат князь или не женат, это меня никак не касается. И вообще, он — вампир. Филимонова, ты забываешь самое главное!» — пытался меня вразумить внутренний голос.
— Вестар, мне и раньше не нравилась твоя увлеченность… игрушками, но сейчас, дорогой, твое поведение вызывает у меня серьезные опасения.
— Не забивай свою прелестную головку напрасными волнениями, — отозвался князь и приобнял сестру.
Я чувствовала себя как уж на сковороде. Наблюдая за пререканиями титулованных вампиров, мне больше всего хотелось исчезнуть из библиотеки. Вот только деваться было некуда.
Сделав шаг назад, не удержала равновесия и плюхнулась на диванчик, а стопка свитков, лежавшая на самом краю роскошной обивки, с тихим шелестом упала на пол.
Княжна закатила глаза и многозначительно цокнула. А что я? Я не специально! У меня вообще тут… волнения!
— Иди к себе, после закончим разговор, — сказал князь, обращаясь к своей сестре. Вот только та была не слишком рада подобным словам.
— Я не какая-то никчемная служанка, чтобы ты мог так легко отсылать меня вон!
А потом случилось нечто странное. Нет, внешне никаких изменений не произошло, но внезапно в комнате стало тяжело находиться, словно кто-то придавил сверху бетонной плитой, а в душе зародился панический страх. Я еле удержала себя от попытки позорно сбежать с места действий — и то, только потому, что ноги отказались меня слушаться.
Эвелин опустила плечи и как-то съежилась, очевидно, испытывая похожие чувства. И только князь высился гордой неприступной скалой, а глаза его зловеще светились рубиновым огнем.
«Кажется, мне стоит побольше узнать о здешних вампирах…» — отстраненно подумала, надеясь, что дневник Авитуса прольет свет на природу местных кровососов.
— Хватит, Вестар. Я тебя поняла. Пожалей свою человечку, — с недовольством произнесла княжна и вышла из библиотеки, не забыв на прощание как следует хлопнуть дверью.
В ту же секунду давление прекратилось, и я даже смогла нормально вдохнуть.
Князь медленно развернулся ко мне, вот только пламя в его глазах все еще полыхало, заставляя вжиматься в обивку дивана от первобытного ужаса.
— Простите меня, Ан-на, — сказал он, тряхнув головой. — Не хотел вас напугать.
— Да ч-т-то в-вы, — заикаясь, ответила я, чувствуя спиной все узоры, вырезанные на деревянном подлокотнике дивана. — Вс-се хор-р-рошо.
Вампир улыбнулся, и алые язычки пламени окончательно исчезли из его глаз, растаяв в чернильной тьме зрачков.
Вот только мне больше не хотелось называть вампира «своим». Эта демонстрация силы произвела на меня неизгладимое впечатление.
Кажется, князь заметил, какого добился эффекта, показав свою властную ауру. Мужчина грустно усмехнулся и осторожно сел рядом, стараясь не нарушать мое личное пространство.
— Ан-на, моя донна Ан-на, — вампир пытался говорить спокойно и тихо, как говорят, когда пытаются успокоить животное. — Вам не стоит меня бояться. Если бы я хотел причинить вам вред, мы бы сейчас не беседовали здесь, а… думаю, вы сами в состоянии продолжить мою мысль.
«Успокоил, так успокоил!» — невесело подумала я, криво улыбнувшись князю.
__________________________
Леонардо да Винчи* — Леона́рдо ди сер Пье́ро да Ви́нчи (итал. Leonardo di ser Piero da Vinci) 15 апреля 1452 — 2 мая 1519 — итальянский художник (живописец, скульптор, архитектор) и учёный (анатом, естествоиспытатель), изобретатель, писатель, музыкант, один из крупнейших представителей искусства Высокого Возрождения, яркий пример «универсального человека» (лат. homo universalis).
Глава 9
— Мне очень жаль, что вы услышали наш разговор с княжной Кроу, донна Ан-на, — продолжил тем временем Вестар. — Прошу прощения за поведение моей сестры. Княжна была поражена новостью о неожиданной гостье.
— Которую она почему-то назвала вашей игрушкой, — тут же дополнила я и спохватилась: где твои манеры, Филимонова?!
— И за это я тоже прошу извинить Эвелин. Она не хотела вас обидеть.
Вампир все еще улыбался, но в его взгляде появился холод. Так, Анька, кажется, ты перешла границы допустимого в общении с князем. Тяжело сглотнув, я проговорила:
— Прошу меня простить, Вестар, это все от волнения.