– Немного лучше? – Этот легкий изгиб губ прорезался прямиком к ее сердцу.
Она заморгала. К сердцу? Нет, нет, нет! Сердце ее не будет затронуто. Она и без того балансирует на краю пропасти, продавая свое тело.
Он заметил ее смятение.
– Что случилось?
Сидони закусила губу и выбрала опасную честность.
– Я все время забываю, что вы намерены погубить меня.
Если б Сидони не смотрела так внимательно, то могла бы и не заметить тени беспокойства, промелькнувшей в его глазах. Ей пришло в голову: если Меррик может читать ее мысли, то и она учится понимать его. Эта вторгающаяся интимность ослабляла сопротивление, но она не знала, как с ней бороться.
– Ничего радикального, – мягко проговорил он. – Это готическая атмосфера разжигает твое воображение.
Мерин придвигался все ближе, пока нога Меррика не ударилась о ее ногу. Он протянул руку и обхватил ее за шею, зарывшись пальцами в растрепавшиеся от быстрой скачки пряди. Кожу обдало жаром.
О Боже…
Внутри Сидони все задрожало мелкой нервной дрожью. Проклятое обещание позволять ему вольности было ошибкой, но теперь уже поздно отступать.
– Меррик… – Она оцепенела, не отстраняясь.
– Джозеф.
Она сузила глаза.
– Хорошо, пусть будет Джозеф. Отпустите меня.
Держа ее с мягкой неумолимостью, он придвинулся ближе. Ответ его прозвучал шепотом:
– Ну нет, Сидони. Никогда не проси отпустить тебя. Пока – нет. Не раньше, чем мы познаем райское блаженство.
– Прекратите. – Сердце ее колотилось так сильно, что готово было выскочить из груди.
– Прекратил бы, если б мог.
Она напряглась под его рукой.
– Глупости, вы просто играете со мной.
– Несомненно, tesoro. Но ты сама виновата в этом. Ты такая неотразимая, что я просто не в силах… устоять.
– Возьмите себя в руки, мистер Меррик. Одолейте эту слабость.
– Я пытаюсь, дорогая, я пытаюсь.
– Я вас укушу, – пригрозила она, но не пошевелилась.
– Я и сам тебя укушу, прежде чем закончу. – Взгляд его задержался на ее губах, отчего сердце Сидони молотом застучало в паническом предостережении. – Съем тебя, как спелый персик, вместе со всем соком и сладостью. А потом оближу губы.
Она знала довольно, чтобы понять, что он подразумевает грех. Больше чем просто поцелуи, это уж наверняка. Для такого повесы, как он, поцелуи, должно быть, такая мелочь.
– Вы… вы пугаете меня, мистер Меррик.
Хотя страх был лишь частью того, что она чувствовала. Физическая близость никогда не привлекала ее. Она и помыслить не могла о том, чтобы отдаться мужчине. Но что-то в Меррике зажигало ее кровь нарождающимся желанием, несмотря на то что она знала о нем и что он уготовил для нее.
– Смелее, мисс Форсайт! – Он насмехался над ее холодным формализмом. Она и сама чувствовала себя глупо, называя его «мистер Меррик», когда он вот-вот поцелует ее. В чертах его проступила неумолимость. – Больше никаких отговорок и никаких возражений, Сидони. Начнем игру. Трофеи – победителю.
Глава 5
Сидони приготовилась заново пережить вчерашний целомудренный поцелуй. Была та же неизбежная интимность. Тот же невольный восторг. То же томительное ожидание, словно откровение – вот оно, совсем рядом, стоит только протянуть руку. Всего этого уже было довольно, но на этот раз… поцелуй оказался иным.
Поцелуй передавал безошибочное приглашение. Но к чему? Сидони была слишком неопытна, чтобы знать это. Однако прекрасно понимала, что малейшее встречное движение с ее стороны навлечет на нее беды, с которыми она не сможет совладать. Как и прошлой ночью, она оставалась неподвижной под его губами, надеясь, что отсутствие поощрения остановит его.
Напрасная надежда.
Джозеф целовал ее не спеша, и скоро сопротивление плавно перетекло во всепоглощающее острое ощущение: гладкой твердости его губ, мягко сгибающихся и разгибающихся пальцев руки на затылке, лихорадочного стука собственного сердца. Внизу живота сделалось нестерпимо горячо. Это незнакомое, непрошеное ощущение манило ее погрузиться в поцелуй. В смятении она отодвинулась. Кисмет тихонько заржала и переступила ногами.
– Шш, – мягко проговорил Меррик.
– Это вы мне или лошади? – Сидони презирала себя за предательскую хрипотцу в голосе.
Он тихо рассмеялся:
– А ты как думаешь?
– Думаю, вам надо остановиться. – Руки ее сжали поводья, хотя она постаралась больше не тревожить лошадь.
– Еще нет, – возразил он, и от возбуждения, поблескивающего у него в глазах, ее кровь быстрее побежала по жилам.
Леди Форсайт испустила многострадальный вздох.