– Это мое лучшее платье, – надменно заявила мисс Форсайт.
Он насмешливо подергал обвисшую оборку вокруг выреза.
– Возможно, когда вам было пятнадцать. – Взгляд его заострился. – А сколько вам вообще-то лет?
– Двадцать четыре, – пробормотала она. – А вам?
– Слишком стар для вас. – В свои тридцать два он был ненамного старше по годам, но на миллион лет старше по опыту. И в этот миллион лет он не был образцом благоразумия.
Ее лицо осветилось внезапной надеждой.
– Это означает, что вы меня отпустите?
На этот раз он рассмеялся в открытую.
– Ни за что на свете.
Она побледнела от страха. Он обнял ее одной рукой за плечи, голые под тонким лифом. При соприкосновении что-то необъяснимое произошло между ними, словно пробежала искра. Когда она вскинула на него испуганные глаза, он погрузился прямо с головой в их бархатистые глубины. Она задрожала, и он ослабил и смягчил объятие.
– Чего вы ждете? – выдавила девушка сквозь зубы.
Высечь его мало за то, что он ее мучит, но Джозефа по-прежнему одолевало любопытство. Он поднял другую руку к подбородку и повернул ее лицо. Так близко он различал каждую ресничку и золотистые ободки вокруг зрачков. Ноздри ее раздулись, словно она вбирала его запах точно так же, как он вбирал ее.
Или, быть может, она так напугана, что не может дышать?
– Вопрос в том, будет ли совращение невестки моего врага таким же запоминающимся, как совращение его жены? – промурлыкал он.
– Ублюдок… – прошипела она, обдав его лицо теплым дыханием.
Он улыбнулся, когда глаза ее расширились от страха.
– Совершенно верно, belladonna.
Он медленно наклонился и прильнул ртом к губам девушки. Запах дождевой свежести ударил в ноздри, вскружив голову нетерпеливым ожиданием. Она не отстранилась, но губы оставались плотно сжатыми. Атласное тепло опьянило Джозефа.
Он скользнул губами по ее губам, скорее, в некоем намеке на поцелуй, чем в настоящем поцелуе. Даже когда кровь вскипела в жилах, настаивая, чтоб он овладел ею, что она здесь именно для этого, Джозеф Меррик сохранил соприкосновение легким, дразнящим. И не сжимал объятий, чтобы удержать ее. Агония неопределенности граничила с наслаждением, пока он ждал, когда она вырвется, проклиная и понося его. Но она оставалась неподвижной, как фарфоровая статуэтка.
Не более чем через мгновение Меррик поднял голову, потрясенный тем, что ему не хотелось прерывать этот невыразительный поцелуй. Он судорожно вздохнул, противясь сильнейшему порыву поцеловать ее как следует. Едва ли совращение невестки лорда Холбрука доставит ему большое удовлетворение, но у него было нехорошее чувство, что это сомнение его не остановит.
Глаза ее были большими и темными от потрясения. Потому что он поцеловал ее? Или потому что на один краткий миг ей это понравилось?
– Ну, что же вы медлите? – Голос ее осип. – Кончайте уже с этим.
Джозеф укоризненно постучал по щеке девушки указательным пальцем.
– Я еще не обедал, – мягко отозвался он и отпустил ее.
Она покачнулась, но довольно быстро обрела равновесие. Дыхание неровными вздохами вырывалось из приоткрытых губ. Он предпочитал ее гнев уязвимости. Помимо воли ее уязвимость разъедала его безжалостность, как ржавчина железо.
– Составите мне компанию?
Она бросила на него взгляд, полный вполне заслуженной ненависти.
– Я не голодна.
– Жаль. Сегодня вам понадобятся силы.
Не дожидаясь, когда до нее дойдет смысл сказанного, он сел и позвонил в колокольчик. Миссис Бивен появилась подозрительно быстро. Должно быть, подслушивала под дверью. Впрочем, развлечения так редки в замке Крейвен, что Джозеф не винил ее.
– Можете подавать обед, миссис Бивен, – бодро распорядился он, за что удостоился озадаченного взгляда своей экономки.
– Слушаюсь, господин. А для вашей дамы?
Мисс Форсайт осталась стоять там, где он поцеловал ее. Она вновь походила на мраморную статую, но теперь, прикоснувшись к ней, он знал, что она из плоти и крови, – о да!
– На двоих?
Девушка не отреагировала. Боже милостивый, неужто его поцелуй связал ее язычок? Он надеялся убедить ее вновь воспользоваться им. И не для пустых разговоров.
Джозеф обратился к миссис Бивен:
– Нет, на одного. Прошу вас, покажите леди ее покои, а обед может подать мне мистер Бивен.