Я не могла думать. Легкие будто сдулись, было сложно дышать. Я не могла сосредоточиться и оттолкнуться от земли.
— Аяко! — охнул кто-то. — Ты сказала, что не будешь ей вредить!
— Молчи, — Аяко схватила меня за волосы.
Я с шипением выдохнула.
— Отпусти меня…
Крик раздался в другой части двора. Аяко выпрямилась, и ее девчонки повернулись на звук. Их ноги напряглись.
Кто-то шел в нашу сторону.
— Идите, — рявкнула Аяко девушкам. Они побежали, огибая меня, пряча лица. Радость и стыд смешались во мне в равных порциях. Я села, кривясь и потирая грудь. Сердце сжалось при виде моей младшей сестры, Ами, и одного из школьных секретарей, бегущих ко мне.
Я уже потеряла сегодня достоинство. Я не хотела жалость младшей сестры.
— Кира! — голос Ами зазвенел во дворе, высокий, отскакивающий, как мяч.
Я не хотела, чтобы сестра видела меня такой — юбка задралась, открывая бедра. Кровь сочилась из ссадин на коленях. Мои книги и прочие вещи рассыпались в пустом дворе, их трепал ветер. Туфля Аяко оставила грязный след на моей белой блузке.
Хвостики Ами подпрыгивали, пока она бежала ко мне. Я встала, стряхнула камешки с кожи, и они застучали по асфальту.
— Кира! Ты в порядке? Она тебя ударила? — спросила моя сестра, почти врезавшись в меня. Она сжала кулаками мой пиджак, чтобы не упасть. Казалось, она расплачется.
Я опустила ладонь на голову Ами, отказываясь смотреть ей в глаза.
— Я в порядке, это было… недопонимание, — голос дрогнул под конец. Я глубоко вдохнула. Если я не заплакала при Аяко, я точно не заплачу при шестилетней сестре.
— Что случилось, Фуджикава-кун? — спросила мисс Оба, обращаясь ко мне по фамилии. — Ты в порядке?
«Нет, я не в порядке», — я хотела бы, чтобы люди перестали задавать этот вопрос — если его нужно задать, значит, человек не был в порядке. Я была ушиблена до тихих и темных уголков души. Я поправила юбку, похлопала по ней, выбивая пыль, но лишь размазала кровь по ткани. Я выругалась мысленно, зная, что останутся пятна.
Но лучше пусть будет кровь на юбке, чем зло на коже.
— Кем были те девушки? — спросила мисс Оба. — Они же не из Когаккана? Наши ученики так себя не ведут.
«Вы видели их форму».
— Я не видела их лица. Они сбили меня и не давали встать.
Мисс Оба поджала губы. Я плохо умела врать, но и мисс Оба не умела врать. Она знала, что это были ученицы Когаккана. Я знала, кто это был. Нам обеим было проще не признавать это и избегать грязи. Мы не хотели, чтобы Аяко сделала наши жизни хуже утром понедельника.
И я не могла рассказать мисс Оба о ёкае. Взрослые плохо справлялись с необъяснимым. Даже мои родители отказывались верить, что дедушка и я могли видеть и общаться с ёкаями. Хоть мою маму растили в храме Фуджикава, ёкаи для нее существовали только в поп-культуре и манге. Хоть синто была культурной основой японской жизни, многие люди не считали это религией. Не в прямом смысле.
Мисс Оба помогла мне собрать вещи с земли.
— Хочешь написать жалобу? — спросила она.
Я покачала головой, стараясь запихать книги в изорванную сумку.
— Я уже опаздываю на работу. Я промою ссадины в храме семьи. Это недалеко.
— Но, Фуджикава-сан…
— Я в порядке, спасибо. Хорошего дня, Оба-сан, — я быстро поклонилась, а потом повела сестру со двора, пока мисс Оба не решила задать больше вопросов.
Мы с Ами отошли на пятнадцать шагов, и мисс Оба крикнула:
— Фуджикава-сан, стой!
Я отцепила от ладони последний камешек и сделала вид, что не слышала ее.
Два
Храм Фуджикава
Киото, Япония
На пути к храму сестра усыпала меня вопросами, тянула за юбку, чтобы привлечь внимание. Я держала голову высоко, шагала быстро, прижимая изорванную сумку к груди, игнорируя любопытные взгляды незнакомцев. Несмотря на холод позднего ноября, пот пропитал мою одежду, и она прилипла к пояснице.
— Тебе разве не нужны бинты? — спросила Ами. — Ты ранена!
«Бинты мне не помогут», — хотела сказать я, но не стала. Я была отвлечена количеством ёкаев на улицах сегодня, и мне нужно было сосредоточиться, чтобы уберечь нас. Не все ёкаи были злыми, но многие любили шалить. Они жили в современной Японии, скрывая их натуры под мороком, похожим на людей, скрывая шкуры, рога и когти под дорогими деловыми костюмами, формой рабочих или даже цветочными платьями бабушек.
Ами помахала соседке, миссис Накамуре, не понимая, что махала хоннэ-онне, «костлявой женщине». Ами не видела череп ёкая, всегда настаивала на приветствии соседей по пути домой.