Минкс и Кэтрин напряженно затаились, ожидая продолжения этой жуткой истории.
— И вдруг, — выдохнул Кент, — он предстал передо мной. Я видел его там… вышагивающим из стороны в сторону в конусе света. Мне удалось немного приподнять голову и получше его рассмотреть. В его правой руке что-то поблескивало. Одет он был изысканно: в серый костюм, рубашку с оборками и черный галстук. Я подумал: «Да… это и есть убийца!». Он выглядел с иголочки. Наверняка таким образом ему и удавалось заманивать своих жертв в переулки — никто не ждал неприятностей от столь опрятного джентльмена. Даже в его манере ходьбы, в этих плавных движениях и легкой поступи, было нечто аристократичное. Возможно, когда-то он был спортсменом. Видите ли, я продолжал изучать его, рассматривать, но в то же время у меня в голове стучала мысль, что игра подходит к концу, и я проиграл. Однако такова уж человеческая натура, дамы, и я продолжал цепляться за надежду, что как-нибудь выберусь оттуда. Пот градом катился у меня по лицу, а сердце колотилось, как бешеное, но какая-то часть меня оставалась спокойной. Бдительной. Эта часть думала о том, как бы изменить ход игры, отнять ведущую роль у этого монстра и отомстить ему не только за мою жену, но и за всех моих умерщвленных подопечных.
Кэтрин слегка поморщилась, видя безумный блеск в глазах Джона Кента.
— Он склонился надо мной. — Кент заговорил почти шепотом. — Как я уже сказал, на нем был серый капюшон с прорезями для глаз. Он провел кончиками своих металлических кусачек по моим щекам. Помню, в тот момент я подумал о том, как они сияют чистотой, хотя столько повидали. Он сказал мне: «Джон, вот и пришел конец» и щелкнул кусачками у меня перед глазами. Клянусь, я никогда не забуду шелковистый тембр его голоса, как будто со мной говорила сама Смерть. Он тогда спросил: «С какой руки начнем?».
Кэтрин отвела взгляд. Кент хмыкнул.
— О, я пытался сопротивляться. Пытался опрокинуть стул, но он ударил меня в грудь, выбив из меня весь воздух. Когда он подошел к моей правой руке, я сжал ее в кулак. Он снова ударил меня со всей силы, и я почувствовал, как кусачки сомкнулись на моем пальце. — В глазах бледного курильщика мелькнула тень. — Как описать ту боль? — рассеянно спросил он. — Когда он проделывал это с другими жертвами, они были уже мертвы. Пожалуй, это единственная милость, которую он им оказал. Та боль была… — Он поморщился, словно чувствовал ее и сейчас. — Я услышал скрежет лезвий о кость, и то, как она хрустнула. А потом мою руку обдало леденящим холодом, и холод этот распространился по всей руке до самого плеча. Убийца действовал быстро. Я бы даже сказал, очень быстро. Второй палец исчез прежде, чем я ощутил лезвия… В тот момент Господь милосердный притупил мои чувства, и блаженный сон сменил кошмар наяву.
Кэтрин тихо ахнула. На этот раз бесстрастной осталась Минкс.
— Резак, должно быть, почувствовал, что сознание покинуло меня, потому что далее он с помощью своих кусачек сорвал большую часть плоти с моего следующего пальца, прежде чем, наконец, добрался до кости, — медленно проговорил Кент. — Все мое тело содрогнулось. Я… признаться, даже намочил штаны. Не очень прилично упоминать об этом, но это правда. Потом я услышал, как он ахнул — то ли от удовольствия, то ли от еще более низменного экстаза, — и отнял палец. Как я и сказал… он зверь. Кусачки сомкнулись на моем большом пальце. Я до сих пор чувствую тот их укус, палец иногда болит, когда я просыпаюсь по утрам.
Он перевел взгляд на свою искалеченную руку и вновь обратился к воспоминаниям:
— А потом в мою дверь внезапно постучали. За дверью стояла Дорин — меньше, чем в пяти футах от того места, где Резак измывался надо мной. Она позвала меня по имени и закричала. Услышав ее крик, я понял, что она заглянула в комнату через разбитое окно и все увидела. Мой большой палец остался при мне благодаря Дорин, хотя Резак сильно его искромсал. Кажется, я видел, как он занес надо мной нож. Должно быть, собирался прикончить меня, но Дорин снова закричала, и Резак сбежал через парадный вход. — Джон Кент покачал головой. — Я слышал крики, словно в тумане. Кто-то явно видел убийцу на улице, но задержать его не смогли. А я потерял сознание.
— Кто такая Дорин? — спросила Минкс, которой удавалось сохранять невозмутимость во время этого жуткого рассказа.