— Это тот парень с носом длиной в милю? — спросил Грейтхауз. — Тот самый?
— Вы знаете, что говорят про большие носы, сэр, — сказал Содд, и это не было вопросом. Грейтхауз инстинктивно потянулся к собственному носу, чтобы оценить его размер. Лишь на полпути он понял, что делает, и опустил руку.
— Итак, — продолжил Содд, — жена Аллерби Элис была настолько очарована Беном, что решила отказаться от своего брака и последовать за труппой, чем весьма сильно ранила своего ревнивого мужа, а мы стали объектами его вечной ненависти. К слову о могилах. Жена Аллерби исчезла без следа за две недели до того, как мы покинули Англию. Она собиралась отправиться в колонии одна, так как Бен… у Бена пылкий нрав, и он никогда не планировал остепеняться. И он ясно дал Элис это понять. Однако она вскоре прекратила посещать наши концерты, как и писать Бену довольно страстные письма, когда он сообщил ей, что мы оправляемся в этот тур.
— Так, может, она просто вернулась к мужу? — предположил Грейтхауз.
— Зная репутацию Аллерби, я сомневаюсь, что он с легкостью принял бы ее обратно. Для него она — порченый товар. Да, возможно, она попыталась вернуться к мужу, это не исключено. Однако дело в другом: на последних трех наших концертах вместо нее присутствовали те двое мужчин, которых заметил мистер Корбетт. Они следовали за нами до самой гостиницы. Незадолго до того, как мы сели на корабль в Бостон, однажды вечером, возвращаясь с выступления, мы услышали кошачий визг из переулка. Это дало нам понять, что там что-то происходит. А мгновение спустя пуля чуть не расколола Бену череп. В нас выстрелили бы снова, если б рядом не оказался констебль. Я навел справки у своих коллег, которые могли бы знать этих двоих — некоторые люди в нашем деле часто пачкают руки в грязи, если вы понимаете, о чем я. Так вот, в узких кругах ходили слухи, что Аллерби нанял убийц, чтобы отомстить Бену… ну и заодно убить остальных «Фонарщиков».
— А в Бостоне вы видели этих Гро и Спрейна? — спросил Мэтью.
— Нет. Должно быть, они сели на следующий корабль после нашего. Следить за нами не составляло труда, поскольку до того, как появились эти наемники, я подал объявление о нашем туре в Лондонскую «Газетт». Я думал, если мы на некоторое время покинем Англию, гнев Аллерби поутихнет. Я полагаю, что Гро и Спрейн отправились в Бостон, поняли, что упустили нас, но нашли один из наших буклетов. Там были указаны города, в которых мы собираемся выступать. Я был шокирован, увидев их здесь вчера, поэтому даже испытал облегчение, поняв, что мы можем провести ночь в тюрьме. Понимаете, джентльмены, зачем мне понадобились ваши услуги? Я прекрасно понимаю, что Гро и Спрейн следят за нашими перемещениями, однако мы далеко не всегда замечаем их. — Содд переводил взгляд с Мэтью на Грейтхауза и обратно, его лицо становилось все мрачнее с каждой минутой, а две косматые брови все ближе сходились к переносице. — Мне нужна ваша помощь, джентльмены, чтобы предотвратить расправу над моими мальчиками.
— Ясно, — сказал Мэтью. — Но почему бы не поехать в Филадельфию в экипаже? Я полагаю, так поездка пройдет гораздо быстрее, чем на пакетботе, который делает крюк через Делавэр и идет вверх по реке.
— Может, и нет, — возразил Грейтхауз. — Это зависит от паромов. Иногда приходится часами ждать, пока они разрешат свои проблемы, чтобы остальные могли продолжить путь. А иногда все проходит быстрее.
Содд кивнул.
— Есть и другая причина. Вы хоть представляете себе, какой вред можно нанести инструментам в экипаже? За сломанную гитару, скрипку или барабан придется чертовски дорого заплатить, а здесь, осмелюсь сказать, не так уж много приличных ремонтных мастерских. Нет-нет, нам подходит более плавное путешествие по воде.
— А почему тогда вы не отплыли на утренней лодке? — спросил Грейтхауз. — Она отходит в шесть.
— Нас освободили только в восемь, — ответил Содд. — И мне пришлось поторопиться, чтобы найти нужный пакетбот со свободными каютами. Так что ситуация обстоит… так, как она обстоит.
Мэтью и Грейтхауз некоторое время хранили молчание. Содд решился на последний вопрос:
— Каким будет ваше решение, джентльмены?
— Я ненавижу вашу музыку, если ее вообще можно так назвать, — сказал Грейтхауз, — но водное путешествие привлекает меня куда больше, чем нью-йоркский августовский зной. Вы говорите, сначала Филадельфия, потом Чарльз-Таун?
— И мы надеемся снова сыграть в Филадельфии, Нью-Йорке и Бостоне на обратном пути. Но… посмотрим.