Печать 6. Бессонное око.
- У Тарка четверо пропало. Все дитятки малые! Ужас-ужас! Раньше хоть стариков брал, а щас совсем обязумел, младшему три месяца и то забрал. Мать плачет-убивается. Кричит, чтоб ее взял. - Да уж раньше все иначе было. Стариков брали. А на кой они нужны? Что от них толку-то? Пусть берет - не жалко, а детей-то. - У нас-то бабу забрали, брюхатую за двух посчитали. Повезло-то как, злыдня была! - У нас тоже хорошо: хромого забрали, да жену его и дитя, все ровно весь род прогнивший, что от них толку-то? - Твоя правда, сосед. Вот бы старого забрали. Так надоел. Живет и живет. Дети исчезают, а он все живет. Пусть забирают. - Ага, и невестку мою. Наглая девка такая. Лом приоткрыл глаза. Он сидел в тени под виноградником, и его не было видно. Говоривший, чтоб деда забрали, был его родной племянник и говорил он о Ломе. Лому было тридцать шесть лет и был он глубоким стариком по меркам своего народа. У них исчезали люди, исчезали всегда, сколько себя Лом помнил. Говорили, что воровал дух из черной башни. Но достоверно никто не знал. Людей забирали раз в десять месяцев, каждого десятого. Точной даты не было, просто просыпаешься утро, а жены нет, или ребенка, или брата. Просто нет. Говорили, что раньше выбирали по возрасту, старших брали, а младших не трогали, а сейчас никакой закономерности. У Лома забрали всех. Жену, детей. Сначала забрали старшего сына, потом младшего, а это при том, что мать не отпускала его даже во сне. Потом она бредила, что он засветился и исчез, но за те десять месяцев она родила еще одного и его тоже забрали. Жена Лома сошла с ума, а в следующий раз забрали и ее. А Лом остался, он ждал своей очереди в следующий раз и в следующий, а он так и не пришел. Вот и остался только племянник со своей родней, которые считали, что Лом проклят, и даже духи его не хотят. Поэтому Лом и жил на окраине - он боялся, что однажды его племянник убьет его. И это было не беспочвенным страхом. Старик, всегда плохо спавший по ночам, однажды видел, как племянник убил соседа, с которым давно не ладил. И если б не дед, никто бы ничего не узнал. Но все равно ничто не вышло за пределы рода. И лишь потом, всеобщими усилиями, мертвец был надежнее спрятан. Племянничек возненавидел деда. И дед решил, что уйти будет проще и безопаснее. Новый год начался с исчезновений, только собрали урожай, и на утро уже каждый десятый пропал. Это очень задело говорящих, они убивались над съеденными на празднике припасами. - Ужас. Мое сердце кровью обливается. Да если б я знал, да никому из этих и зернышка не дал бы. Сколько поели! За день, за час бы забрали! Столько еды бы сохранили! - причитал сосед. - Зато зиму не кормить, - успокоил его племянник. - Смотри как в этом году удачно. Считай, малой кровью отделались. - Твоя правда сосед. Говорят, времена были, когда прям перед пахотой всех работящих забирали. Если так смотреть, то хорошо. - Конечно, хорошо. Я вот завтра пойду к Башне, попрошу, что б в следующий раз за всех старика забрала. А то жизни от него нет. - Так вроде и работает, и ест мало, что ты възелся на него. Он человек в хозяйстве полезный. - Так ведь брата твоего он сгубил. Не тебе его защищать! - Ну этого никто не знает. А слухи бабы пустили. А бабы, как известно, дуры. - В каждой сплетне есть своя правда. Я ей верю. Боюсь я его, кабы он и впрямь людей не ел. - Чушь. Преподает-то, как всегда - по десятку. - Вот увидишь, что это только сейчас так, а потом сорвется. Не просто же так он все живет и не мрет. Небось, другим уподобиться хочет, мол я тоже исчезать людей могу! - настаивал родич Лома. - Брешешь, сосед. Брешешь, - усмехнулся собеседник. Они еще поговорили и разошлись. Лом сидел и думал. Не понравились ему напутствия племянничка. За усердную работу старика не обделили, все что полагалось, то и получил. В своем роду его побаивались, но уважали и старались услужить в лицо, хоть за глаза и зубоскалили. Котомка была полна, и дед присев на дорожку сказал сородичам, что стар и зимой от него проку мало. Что хочет он за горы пройтись, мир за пределами их котла повидать. Что хоть и высоки горы, окружающие место их жизни, хоть и покрыты они вечным снегом, хочется ему все равно взобраться на них и увидеть, что же за ними прячется. Все очень удивились и даже отговаривать стали, но он обещал, что до пахоты вернется. Обязательно вернется, ведь негоже род свой бросить. Провожали всем миром. Соседи пришли. Соседи западные, соседи восточные, соседи северные и соседи центральные. Все удачи желали и к весне ждали обратно. Старый Лом откланялся и пошел. Он давно хотел уйти, а сейчас просто взял - и ушел. Даже сам не ожидал, а ушел.