Расплавившуюся находку отправили в лабораторию, а личный состав ОСОТ вернулся к делу Мокшина. Гладышева бойко поведала, как они с Ворониным разыграли изумление и страх при очередном проявлении феномена. Иван Филиппович добродушно посмеялся и заверил глупых городских юнцов: - Не бойтесь, детки. Я с нечистой силой не знаюсь. На другой день, прикинувшись восхищенными, лже-студенты принялись упрашивать Мокшина рассказать и показать, как у него получаются такие чудеса. Привыкший к подобному отношению публики северянин поначалу отнекивался, но потом все-таки поддался на уговоры и долго двигал разные предметы, не прикасаясь к оным никакой частью своего тела. Пока Вера взахлеб излагала эти сведения, Воронин напряженно выводил каракули на листе бумаги. Потом отложил затупившийся карандаш и сказал: - Позвольте мне, товарищи. По моим подсчетам выходит, что феномен обычно работал с телами не тяжелее четверти пуда. Максимальный груз Мокшин способен поднимать на высоту не больше метра или перемещать в пределах комнаты волоком, то есть не отрывая от пола. Пятифунтовую гирю он подбрасывал до потолка шесть раз подряд, но потом признался, что сильно устал. Вера недовольно посмотрела в сторону напарника, прервавшего ее рассказ. Хотя Гладышева была много младше по возрасту и стажу оперативной работы, напористый характер явно позволил ей захватить лидерство во время командировки, и размазня Воронин с таким распределением обязанностей явно согласился... Впрочем, Егор уже сказал все, что хотел, и она продолжила бойко отчитываться. Молодые уполномоченные легко нащупали слабую струнку феномена неграмотный крестьянин был тщеславен. Ему льстило внимание образованных городских людей. Мокшин радовался, точно ребенок, слушая рассказы осотовцев о почете и внимании, коими будет окружен в столице. Простодушный деревенский чудотворец буквально потерял голову, когда узнал, что в Москве с ним будут разговаривать профессора - магическое слово "профессор" окончательно сломило Ивана Филипповича. - Мы обещали пригласить ученых, которые будут изучать эту волшебную силу, а потом отвезут его в Москву,- снисходительно посмеиваясь, докладывала Гладышева.- Пришлось приврать, что его дети будут учиться в лучших городских школах. Я чуть не пообещала со временем устроить близнецов в университет, но вовремя спохватилось, что наш дядечка Ваньша просто не поймет столь мудреного слова. Однако он и без того нам поверил и согласился... Девушка рассмеялась, искренне потешаясь наивностью феномена. Шифер и Воронин тоже заулыбались. Барбашин, напротив, нахмурился и проговорил раздраженно: - Поражаюсь вашему цинизму, коллеги. По-моему, ничего смешного тут нет. Вероятнее всего, нам действительно придется забрать всю семью в какую-нибудь специальную клинику для длительных медицинских наблюдений. Дар мог перейти по наследству к детям. - Совершенно справедливо,- без большой охоты согласился с давним соперником Садков.- А теперь у меня есть еще один вопрос. Надеюсь, вы не забыли выяснить, при каких обстоятельствах Мокшин приобрел свои необычные способности? Согласно донесениям местных чекистов, еще несколько лет назад Мокшин ничем не выделялся из общей массы земляков. Дар психокинеза появился у него совсем недавно, в середине двадцатых годов. Поэтому, составляя инструкцию для командированных в автономную область Коми сотрудников, ветераны особо подчеркивали: крайне важно выяснить, как это случилось. - Нет, я не спросила...- покаянно созналась Вера. Она беспомощно поглядела на Воронина, однако тот виновато развел руками. Комиссар поспешил заступиться за своих любимцев: - Мелкие упущения в нашей работе случаются постоянно. Молодежь сделала главное - разведала обстановку и подготовила Мокшина к встрече с учеными, то есть с нами. А уж мы разберемся с остальными вопросами. - Не сомневаюсь,- саркастически произнес Барбашин. И тут Егор Воронин вдруг вспомнил свой разговор с Мокшиным, который случился перед самым отъездом осотовцев из Микунихи. Иван Филиппович сконфуженно поинтересовался, разрешат ли ему выступать в цирке с разными фокусами, вроде жонглирования без помощи рук. Оказывается, очень давно отец повез его в город на ярмарку, и там двенадцатилетний пацан был сражен красочным представлением цирка шапито. С тех пор пределом его мечтаний сделалась надежда самому хоть разок выйти на сцену в обтягивающем алом трико, усыпанном блестящими звездочками.