Кроме самого министра за столом сидели два генерала и несколько молодых офицеров спортивного телосложения. Сев на свободный стул между двумя лейтенантами, Дастуриев машинально подумал, что до его прихода эта компания, наверное, обсуждала деятельность футбольного клуба "Динамо" вот министр и пригласил спортсменов. - Напрасно улыбаетесь, генерал-майор,- неприязненно произнес Абакумов.Вам следовало бы серьезно подумать о своем поведении. Ваша служебная безалаберность... Привыкший к самостоятельной жизни Дастуриев не стал дожидаться, пока министр закончит этот бред. Впрочем, ответил он довольно миролюбиво: - Виктор Семенович, вы забываете, что моя служба подчиняется вам весьма относительно. Конечно, мы занимаем помещения в этом здании, мы числимся сотрудниками госбезопасности, но в то же время ОСКОМ входит в систему Спецкомитета по атомному оружию. - Любой советский гражданин подотчетен министерству госбез,- ледяным голосом напомнил Абакумов.- Или вы уже не считаете себя советским человеком?.. Постарайтесь объяснить, как вы, член партии большевиков, стали соучастником распространению антисоветских измышлений в виде так называемой лженауки генетики! Ошеломленный вздорностью обвинения Дастуриев принялся объяснять, что вопрос с генетикой далеко не решен, что в академических журналах продолжается дискуссия. Его не стали слушать, и первый замминистра генерал Серов заявил: - Вы способствовали разглашению гостайны. Вот документ за вашей подписью, в котором говорится, что Особая Комиссия не возражает против публикации следующих научно-фантастических произведений: повесть "Звездные корабли" писателя Ефремова и рассказ "Взрыв" писателя Казанцева. Из-за вашей халатности в открытой печати появились сведения о том, что в прошлом нашу так называемую планету посещали жители иных планет, а также о том, что так называемый Тунгусский метеорит является космическим кораблем чуждой нам цивилизации. Вы бы еще открытым текстом сказали: мохнатая змея на том корабле прилетала! Это была очередная глупость - он-то здесь при чем... К тому же Абакумов и Серов прекрасно знали, как все случилось. Дастуриев терпеливо сказал: - В сорок шестом году Центральный Комитет принял решение подготовить советский народ к мысли о внеземных разумных существах. Тогда же было решено опубликовать несколько фантастических книг на эту тему. Соответствующие инстанции попросили меня поддержать эту операцию, и я, конечно, не мог отказаться. Обвинители оказались в идиотском положении, поскольку на официальном жаргоне "инстанцией" называли лично товарища Сталина. Обозленный Абакумов заорал, что разоблаченный предатель и двурушник не смеет перекладывать свою вину на вышестоящие инстанции. А Серов немедленно напомнил путешествие в будущее, совершенное одним из офицеров ОСКОМ. - Вы нагло обманули партию и правительство! - выкрикивал заместитель министра.- Научился, понимаешь, у своего дружка Меркулова, драматурги хреновы! Вы разыграли дешевый спектакль с неработающим макетом машины времени, а потом представили ложный отчет. - Я никогда не врал партии! - рявкнул в ответ взбешенный генерал-майор.В нашем отчете написана чистая правда, и вдобавок даны четкие рекомендации, как избежать опасности. Майор Подугольник действительно побывал в двухтысячном году. И он привез бесценные сведения о событиях, которые произойдут в ближайшие полвека. Теперь мы знаем: чтобы избежать военной катастрофы, Советский Союз должен строить ракеты с атомными и водородными зарядами. Сотни ракет большой дальности полета, способных уничтожать мишени на любом континенте. Ехидно засмеявшись, Абакумов повторил, что никакого путешествия на полста лет в будущее не было в помине. По его мнению, ОСКОМ просто выполнил заказ Специального комитета и сфабриковал пресловутый отчет. На основании этой филькиной грамоты, сказал министр, обанкротившийся гражданин Берия надеется продлить существование своего Спецкомитета и с этой целью поднял шум о необходимости форсировать ракетную программу. - По вашей милости попусту растрачены народные деньги,- обличал министр.Если путешествия по времени возможны, то почему вы не повторили рейд в более далекое будущее? - Главное устройство пришло в негодность после первого запуска,- начал Дастуриев.- К сожалению, мы не знаем, как оно действует, потому что... - Потому что вы врете! - Абакумов стукнул кулаком по столу.- Но все это лишь цветочки. Как вы объясните предсказание некоего ясновидца Шарыгина о том, что вы - лично вы, генерал! - поубиваете целый ворох министров, генералов и прочих ответственных работников? - Он сорвался на визг: - На кого покушения готовишь, сволочь?! Дастуриев собрался сказать, что действительно перебил много народу, включая американского министра Форрестола и генерала СС Гейдриха. Только ему не дали говорить. По команде министра, сидевшие по бокам "спортсмены" навалились с двух сторон и, заломив руки, положили начальника ОСКОМ лицом на стол. Дастуриев судорожно пытался вырваться, но противники были молоды и дьявольски сильны. А министр уже зачитывал постановление Особого Совещания при МГБ СССР: признать гражданина Дастуриева виновным во всех предъявленных обвинениях. Финал приговора угадать было не сложно: высшая мера с немедленным приведением в исполнение. Когда его уводили в подвал, Дастуриев сумел вырваться и, забежав в ближайший кабинет, крикнул: мол, передайте товарищу Сталину, что Абакумов - предатель. Генерала оглушили, ударив по голове чем-то тяжелым. Очнулся он уже в камере смертников. Расстрельная команда пришла ровно в полночь.
Слухи распространяются быстро. Буквально через час весь Большой Дом уже знал об аресте генерала из Спецкомитета. Когда новость приползла в ОСКОМ, потрясенные охотники за феноменами долго не могли опомниться. Лет через пять-шесть отставной полковник Кольцов признается, что в тот момент тупо продумывал варианты, как бы освободить начальника, а Селищев ответит, что и он был морально готов мобилизовать всех гипнотизеров и брать штурмом внутреннюю тюрьму. Пока мужчины предавались идиотским мечтаниям, полковник Гладышева сделала несколько звонков, после чего направилась прямиком к председателю Специального Комитета. Их роман дачно исчерпался, но Берия всегда был рад повидать маленькую энергичную женщину. - Дорогая, какой счастливый случай привел тебя...- начал он, широко улыбаясь. Гладышева решительно прервала члена правительства: - Меня привел несчастный случай. Кадаги арестован. Ты должен его спасти. Скорчив снисходительную усмешку, маршал проговорил: - Ты думаешь, им ваш Кадаги нужен? Кто не слепой, тот видит - им я нужен! Они его поймали на придуманных обвинениях, потом будут кричать: Лаврентий Павлович не умеет кадры подбирать, врага народа начальником отдела назначает. Поняла? - Чего уж непонятного. Значит, чтобы спасти свою задницу, ты должен добиться освобождения Кадаги. Впервые за чертову дюжину лет она выдержала этот жуткий взгляд сквозь пенсне. После затянувшейся паузы Берия тихо сказал: - Верочка, ты все понимаешь удивительно правильно. Иди к себе и ни о чем не беспокойся. Вы будете работать по-прежнему. Лаврентий Павлович сделает так, чтобы Абакумов больше вам не мешал. Выпроводив Гладышеву, он не стал звонить в Кремль, а приказал усилить охрану и до ночи метался по комнате, нервозно бормоча невнятные фразы. Новых сообщений не было - похоже, дурак Абакумов выжидал: может, кто-нибудь позвонит и посоветует отложить казнь. Наконец Берия доложили, что генерал Дастуриев расстрелян и перед смертью пел Гимн Советского Союза. Человек, присутствовавший при казни, добавил пикантную деталь: у мертвого хевсурского шамана вдруг приоткрылись веки, после чего мертвый генерал поднял руку и погрозил убийцам. Удовлетворенно кивнув, Берия отпустил осведомителя и с облегчением схватил трубку правительственного телефона. - Товарищ Сталин, Лаврентий говорит,- сказал он, придав голосу подобающую интонацию.- Слушай, что этот Абакумов себе позволяет! Расстрелял самого верного человека. Буквально за две минуты все сделал - арестовал и к стенке поставил, даже не дал разобраться... Получив приказ немедленно явиться в Кремль, глава Спецкомитета достал из сейфа заготовленные еще с прошлой весны компроматы на министра госбезопасности. Сейчас был очень удобный момент, чтобы дать ход этим документам.