Обособленно держались казачьи офицеры, представлявшие Донское, Кубанское, Терское и Астраханское казачьи войска. По данным к 1 мая 1917 г., на Дону числились 3746 офицеров, в большинстве своем – военного времени (многие производились в офицеры за отличия из казаков), к концу 1918 г. в Донской армии числились 1282 офицера[173]. По некоторым данным, с 26 февраля по 14 апреля 1918 г. красными были расстреляны из числа донских офицеров 14 генералов, 23 полковника, 292 кадровых офицера[174]. Офицеры участвовали в восстании на Дону весной 1918 г., но кадров не хватало.
В связи с кадровым дефицитом предпринимались меры по усилению офицерского состава Донской армии. Атаманом П.Н. Красновым был запрещен переход казачьих офицеров в Добровольческую армию, а тем, кто туда убыл ранее, было приказано вернуться. Офицерам до 31 года запрещался выход в отставку, а ранее вышедшие подлежали возвращению на службу[175].
Внутри казачьих частей офицеры чаще всего назначались также из казачьей среды. Такой подход порождал немалые трудности, особенно в связи с некомплектом в некоторых войсках казачьих офицеров. Доминировали фактор землячества и войсковой сословный корпоративизм. Впрочем, в условиях кадрового голода получали назначения и офицеры неказачьего происхождения. Так, технические части Донской армии в 1918 г. были укомплектованы этой категорией офицеров на 60 %[176].
Несмотря на высокий процент офицеров, на белом Юге велась и собственная подготовка офицерских кадров. Особенно необходимы были офицеры казачьим войскам в силу дефицита кадров, обусловленного сословной замкнутостью казачества. В июне 1918 г. открылось Новочеркасское казачье военное училище, рассчитанное на два года обучения и готовившее командные кадры как для казачьей конницы, так и для пехотных частей, артиллерии и инженерных войск. Кроме того, донским командованием была открыта Донская офицерская школа с четырехмесячным курсом для переподготовки офицеров на должности командиров сотен и рот[177]. На Дону также действовали Офицерская артиллерийская школа, Новочеркасские военные курсы, Инженерная школа, Донская военно-автомобильная школа, школа мотористов, кадетский корпус[178].
На белом Юге функционировали и другие военно-учебные заведения – Киевское Константиновское военное училище, Кубанско-Софийское военное училище, Кубанское генерала М.В. Алексеева военное училище, Сергиевское артиллерийское училище, Корниловское военное училище, целый ряд кадетских корпусов. За годы Гражданской войны училища в общей сложности выпустили несколько тысяч офицеров.
Отрицательной чертой кадровой политики белых было нерациональное наивно-идеалистическое стремление к «чистоте риз», в результате которого в армию не принимали офицеров, например, подозревавшихся в сотрудничестве с немцами. Именно такие подозрения не позволили попасть в армию генералу В.Н. фон Дрейеру. Офицеры, переходившие из Красной или национальных армий, подвергались преследованиям, разжалованию в рядовые, были вынуждены проходить многомесячные унизительные проверки. Абсурдность ситуации заключалась в том, что многие перебежчики искренне сочувствовали белым и стремились служить им верой и правдой, однако холодный прием пробуждал иные чувства.
Наиболее известен случай с генералом Л.М. Болховитиновым – видным военным ученым и крупным администратором (в Первую мировую – начальник штаба Кавказской армии), разжалованным у белых за службу в Красной армии и вынужденным долгое время служить рядовым. Профессиональная квалификация Болховитинова оказалась невостребованной и была принесена в жертву абстрактным идеалам.
При занятии крупных городов (Киев, Одесса) под властью белых оказывались буквально тысячи офицеров. Киев был занят белыми 18 (31) августа 1919 г. Уже 3 (16) сентября главное командование ВСЮР сообщало начальнику 7-й пехотной дивизии генерал-лейтенанту Н.Э. Бредову, что «в Киеве зарегистрировано около двенадцати тысяч офицеров и военных чиновников, оставшихся после ухода большевиков в городе»[179]. Очевидно, такое могло произойти лишь вследствие крайней поспешности ухода красных.
174
178
Подробнее см.: