Женя натянула байку, нахлобучила капюшон и вышла из комнаты. В доме стояла тишина. Она прошлась по коридору до окна, выходившего на террасу, и открыла стеклянную дверцу. За белым, с изогнутыми ножками столиком сидела черноволосая красавица с татуировками и курила. Как её зовут? Вроде Регина. Женя хотела было попятиться назад, но та, заметив Женю, выпустила дым и кивнула:
– Доброе утро, красавица.
Женя оглянулась по сторонам, она точно ей говорит?
Черноволосая с татуировками хмыкнула:
– Ага, я тебе.
Регина отодвинула металлический стул и кивнула, мол, садись.
Женя смущённо улыбнулась и неуверенно уселась на край, готовясь в любой момент стартануть.
– Моей дочке двадцать четыре, а тебе? – спросила Регина и выпустила дым.
– Мне двадцать пять, – Женя натянула байку на колени и поставила ноги на край стула. Это была её любимая поза, так она чувствовала себя «в ракушке».
Женю распирало любопытство, она хотела расспросить Регину про её дочку, но не знала, как лучше задать вопрос. Женя попыталась представить дочку Регины, наверное, она такая же, с татуировками, а может, и с пирсингом, короткие волосы, а может, и длинные, какая бы она ни была, дочка Регины не может быть девственницей. Какая же Женя мямля. Она знала всё про компьютеры, разговаривала на их языке, умела программировать, но когда дело доходило до человеческих отношений, любых, что с мужчинами, что с женщинами, что со взрослыми, что с молодыми, единственное, чего ей хотелось, – это натянуть капюшон байки и общаться молча, а ещё лучше – бесконтактно. Женя была огромным поклонником всей этой концепции «метавселенной». Это же просто улёт, иметь возможность создать там, в параллельной реальности, своего альтернативного аватара, совершенно другую идентичность. Женя всё никак не соберётся, но обязательно сделает это, когда вернётся. Там даже можно себе другую внешность сделать, другие волосы, тело, глаза. Женя была бы типа Регины. С гладкими тёмными волосами, большой грудью, она нарядилась бы в костюм воина, вроде она супергерой какой-то, и чтобы обязательно тот, кто обладает суперсилой. Интересно, какая суперсила была бы у неё. Она бы создавала города на новых планетах или…
– Ты зачем сюда приехала? – затянулась сигаретой Регина.
Женя растерянно захлопала глазами. Как она может вот так взять и рассказать этой чужой женщине про свою проблему? А если она станет над ней подшучивать?
– Я… – она опустила глаза, – короче, я девственница…
Регина и не собиралась смеяться, наоборот, лицо её приняло абсолютно драматичное выражение, такое часто делала мама, вот и Регина туда же. Может, когда ты становишься мамой, в мозгах происходит апгрейд, типа как в компьютерах. Правда, в отличие от компьютеров, которым апгрейд шёл явно на пользу, Женя не была уверена в том, что функция «драматизм» помогала мамам быть более совершенными. Как по ней, так всё наоборот. Это был явный баг.
– Какая молодец твоя мама, взяла тебя с собой, – выпустила дым Регина.
Женя не нашла что возразить, поэтому промямлила:
– Типа того.
– Моя дочка работает в кофешопе в Амстердаме вместе со своим парнем. Думаю, они весь день под кайфом, – прервала её мысли Регина и хмыкнула: – Сколько твоей маме?
– Сорок четыре.
– Мне сорок три, – Регина встала, – похоже, мы с твоей мамой родили примерно в одно и то же время. – И направилась к выходу, но вдруг резко обернулась и поманила Женю пальцем.
– Если бы я была на твоём месте, то поискала бы для первого раза итальянца. Мне кажется, это будет… – Регина задумалась, – менее травматично, – хмыкнула она и вышла.
Женя недоумённо пожала плечами. Какая-то сумасшедшая тётка. С чего она вообще взяла, что Женя вот так возьмёт и пойдёт решать свою проблему с первым встречным. И, продолжая рассуждать на тему итальянцев, Женя отправилась в зал медитаций.
Следователь: Что бы вы сказали об Ольге?
Мария: Она плакала чаще всех остальных, как ни встречу, всё время глаза на мокром месте, в какой-то момент, когда их стало на одну меньше, я даже подумала, что это она уехала…
7
Анита
Яркое утреннее солнце щекотало большие пальцы ног. Анита пошевелила обоими, подтянулась и завернулась в кокон простыни. За все восемь лет жизни с Бруно она так и не уговорила мужа спать под отдельными одеялами, хотя это исключительно удобно: Анита обожала заворачиваться в кокон, а Бруно постоянно перетягивал одеяло на себя.