Выбрать главу

Позади уже две трети склона. Вскоре, несмотря на острое зрение, я стал терять из виду лодку, потом и флаг.

Постепенно елань сузилась в узкое ущелье, появились небольшие скалы. Где же медведи? Может, поджидают меня за скалой? Продвигаюсь осторожно. Справа с криком слетела глухарка, и как только я прошел дальше, нырнула в те же кусты. В конце концов, убедившись, что мишки исчезли, начал обратный спуск…

Часа через полтора я снова уже подходил к подножию. Осталось перейти заснеженный лес, и я буду у воды, которой готов выпить ведро.

Неожиданно с реки закричали: «Сзади, сзади, стреляйте!» Обернулся — никого! Подбежали товарищи: «Сзади вас прошел медведь, нюхал ваш след. Он сопровождал вас сверху!» Друзья бросились по склону вправо, а я снова полез вверх.

Только вскарабкался на террасу — услышал: «Скорее сюда!» «И что орут? — обозлился я. — Ведь спугнут».

Крик повторился. В нем чувствовалась тревога. И рад бы идти быстрей — да уже нет сил: задохнулся и кружится голова. Неожиданно кустарник кончился, и в десятке метров я увидел спины спутников. «Вот он, вот он», — зашептал Олег.

В сплошной чаще я увидел крупного медведя, нагло нас рассматривающего. Мое появление не произвело на него никакого впечатления. Неожиданно он шевельнулся. «Уйдет!» — встревожился я. Корпус хищника был закрыт плотной чащей — стрелять бесполезно. Но огромная голова была хорошо видна, и я соблазнился. Сделав два шага в сторону, прицелился. Выстрел разорвал тишину. Мгновение медведь еще стоял, потом мотнул головой и ринулся в глубь чащи. Пуля попала-таки, но в деревцо…

Уже у лодки я спросил Олега: «Вы чего так кричали? Увидели — и потихоньку за мной». «Да-а. Попробуй к нему спиной повернуться. С реки-то он показался маленьким. Догнали, а он к нам. Пасть разинул, зевнул, наверное. Клычища — во!»

Что и говорить, невесело было на нашем судне.

Вот уже три часа, как мы продолжаем плавание. Здесь ни перекатов, ни камней, ровное галечное дно. Много уток, есть гуси. После очередного поворота у правого берега увидели три лодки рассматривающих нас с берега таежников. Познакомились. Я рассказал о цели нашего путешествия, посетовал на неудачную охоту, но сочувствия не встретил. Промысловики были обозлены: они обнаружили, что их избушки на Березовой и Кинзелюке разорены прошедшей зимой туристами. «Хоть мышьяк в продукты закладывай…» — возмущались охотники.

«Ну, нельзя же судить обо всех туристах по хулиганской выходке одиночек. Большинство людей отдыхает культурно. Я, например, в верховьях Казыра с двумя товарищами…» Один из охотников — Филипп Запольский говорит: «Так это вы плыли в пятьдесят девятом по Казыру на резиновой лодке? А у меня ваше письмо до сих пор хранится, то, что вы оставили в избе на Петровой!»

«Где, где? Где же мы тогда перевернулись?» «Вы тонули у входа в порог «щеки». Сразу за порогом Бахирев нашел вашу брезентовую сумку, флажок». Мы стали тут же сверять ориентиры, и я с горечью признал обидный для меня факт. Из-за отсутствия топографических карт мы ошиблись в счислении. Знай мы, где произошла неприятность, можно было бы и продолжить маршрут.

Нас пригласили в избу.

«Мечта есть — рогатиной попробовать, — делился я охотничьей задумкой, — но как медведя задержать? Собак-то, работающих по нему нет…»

Недалеко от охотничьей избушки в Кизир впадает речка Березовая. Это заметный приток, но, как и многие другие, не имеет четко выраженного устья. Вместо него — три ручья, проплывешь — не заметишь.

Утром поплыли к Кинзелюку. В прошлом году, совершив огромный сухопутный поход, мы не дошли до устья Кинзелюка двадцать километров. Теперь этот же рубеж мы взяли с запада за несколько дней. Устье Кинзелюка, — очень красивое место, — поросло дремучей тайгой. Выше его с километр по Кизиру есть избушка, но мы в нее не заходили. Договорились набраться терпения — достигнуть четвертого порога. Плыть здесь очень трудно, Олег не успевает менять шпонки. Чтобы облегчить плавание, я часто выходил из лодки и шел северным берегом по бурелому. Скалистые прижимы обходил по узким карнизам или воде.

В конце концов мы вынуждены оставить моторку и пробираться дальше трудной медвежьей тропой. А вот и «щеки» — ущелье между скал. Походили по правобережной тропе, осмотрели порог, пофотографировали. Мои товарищи прибили над «щеками» флаг. Все возбуждены, довольны: препятствия преодолели, исследовали верхнее течение новой для нас реки!