С песчаных пляжей спугиваем куличков, в воду сбегают стайки утят. В нижнем течении реки есть десятикилометровый участок, где нужно соблюдать осторожность: между отвесных берегов течение убыстряется, есть скалистые прижимы.
До Черемшанки — это километров сто, поднимались одиннадцать часов. Руководитель леспромхоза Мурзаев, председатель сельсовета Латышев — с ними я вел предпоходную переписку — обещали содействовать в заброске к Верхней Казырской, но помешал трагический случай: у Мурзаева накануне утонул брат. Тут уж не до нас.
Утром попутным грузовиком уехали в Жаровское. До него километров двадцать. На участке между Черемшанкой и Жаровском, против деревни Гуляевка, самый большой и непроходимый на Казыре Гуляевский порог. На полпути подобрали двух пешеходов. Они только что столкнулись с перешедшим дорогу медведем, и были очень возбуждены.
В Жаровском нас встретил местный лесник Иван Васильевич Баяндин. Его отец-то и обещал забросить наш отряд до устья Верхнего Китата. «Поднимать на «моторе» буду я сам», — заявил лесник.
Полуторакилометровый Убинский порог обошли лесной дорогой. В Складочном Иван Васильевич принес из леса мотор, бак с бензином, и мы спустили лежащую на берегу лодку на воду. До родной деревушки Баяндиных еще двадцать километров, а дороги больше нет, только тропа.
На сухом, высоком берегу в Нижней Казырской убранная свежими цветами могила:
«Изыскатель А. М. Кошурников, 1905—1942 г.».
В Верхнюю Казырскую прибыли к обеду. Местные жители называют этот поселок еще Верхняя Тридцатка. Вокруг поселка якобы тридцать озер, в которых, как и в крупных озерах западной части Казыр-Кизирского междуречья, «озерские» добычливо ловят щуку, окуня, сига.
Нижне-Китатский порог
Василий Васильевич Баяндин пригласил нас в избу. Долго расспрашивал о походах по другим районам Саян, в частности, по верховьям Казыра. Между прочим, старик называет хакасов, тувинцев, тофаларов собирательно — «татары». «Знатно татары соболюют. Если он нашел след, соболю уже не уйти». Теперь стало ясно происхождение названий притоков Казыра — Татарка, Саетка (сойот — тувинец). Их, конечно, дали «низовские».
Утром 27 июня поплыли к Базыбайскому порогу. День выдался отличный. Солнце позолотило горные вершины, покрыло медью мохнатые кедры на склонах. На небе ни облачка.
Иван часто останавливает моторку, чтобы поудить в уловистых местах. На Нижне-Китатском пороге — это километрах в четырех ниже устья Нижнего Китата — лесник заявил: «Сейчас поймаю ленка или тайменя». И действительно, с четвертого заброса взял двухкилограммового ленка. В прозрачной, как стекло, воде хорошо видно, как мечется схватившая блесну рыба.
Километрах в четырех выше устья Нижнего Китата подплыли к острову Кедровый. «Здесь, на отмели, наши рыбаки и нашли Кошурникова». Баяндин заглушил мотор, мы вылезли на остров почтить память легендарного изыскателя.
…Задание они получили нелегкое: определить возможность строительства железной дороги Абакан — Нижнеудинск вдоль берега Казыра. Сплав инженеры вели поздно, в октябре. Вода в это время малая, плот шел неохотно, цеплялся за камни. Поход затягивался, а тут еще раннее похолодание, снегопады, шуга. И вот, когда изыскание выполнено — доказана возможность строительства дороги левым берегом — и случилось непредвиденное.
Журавлев и Стофато плыли на салике, Кошурников — он вылез, чтобы облегчить плот, — брел берегом…
Нельзя без душевного волнения читать предсмертные строки этого мужественного человека.
«3 ноября, вторник. Пишу, вероятно, последний раз. Замерзаю. Вчера, 2.XI.42 г., произошла катастрофа. Погибли Костя и Алеша. Плот задернуло под лед, и Костя сразу ушел вместе с плотом. Алеша выскочил на лед и полз метров 25 по льду с водой. К берегу добраться помог я ему, но на берег вытащить не мог, так он и закоченел наполовину в воде. Я иду ползком. Очень тяжело. Голодный, мокрый, без огня и пищи. Вероятно, сегодня замерзну».
В молчании стояли мы против быстрины Кошурникова и смотрели на бегущую воду…
Миновав «баню» — шиверу с огромной скалой посередине реки — а потом шиверу против речки Рыбной, услышали, наконец, Базыбайский порог. До него от Верхней Казырской плыли около семи часов, то есть поднялись километров на шестьдесят. Лагерь разбили на левобережном, усеянном наносником пляжике. Сложили снаряжение, развели костер и осмотрели порог. Он очень бурен, хотя протяженность совсем небольшая. Схваченная скалами река и бьющая в правобережную стену водяная лавина исключают возможность сплава по нему на резиновой лодке. На мощном скальном нагромождении левого берега — памятник из камней. В 1957 году, во время съемки кинофильма о Саянах, здесь утонул кинооператор. Об этом человеке мне рассказывали еще в Верхней Гутаре.