- Под твоей опекой? Значит, ты прочишь меня в свои содержанки?
- Боже, нет!
- О, - Минерва подавила рвущееся из груди рыдание, - я не буду даже твоей любовницей?
Тихо чертыхнувшись, Колин пересек комнату и сел рядом.
- Я бы никогда тебя так не унизил и не стану винить, если ты прогонишь меня с глаз долой. Ведь я причинил тебе столько боли. - Он уронил голову на руки. - Не вынуждай меня перечислять, в чем я тебя подвел.
- В таком случае я перечислю, что ты мне дал. Горячий чай и одеяла. День на ярмарке. Яблоко, апельсин, персики и вишни. Возможность выиграть двадцать фунтов в соревновании по стрельбе. У меня хватило отваги спеть в таверне. Я услышала первые в жизни искренние комплименты. Испытала головокружительную страсть и пережила столько приключений, что их хватило бы на целую жизнь. Только подумай: всего за одну неделю я успела побывать и миссионеркой, и наемной убийцей, и давно потерянной княжной, и - разве забудешь - шпагоглотательницей.
Вскинув взгляд, Пэйн слабо улыбнулся.
- Поверь, уж об этом я буду помнить до конца своих дней.
При виде проблеска привычного его добродушия сердце встрепенулось. Это был тот Колин, которого Минерва знала и любила.
Она пожала плечами.
- После всех наших приключений стать обычным геологом будет для меня настоящим разочарованием.
- Не надо. Не лги мне, утверждая, что не испытала крушения надежд. - Он коснулся ладонью ее щеки. - Я знаю, как много значила для тебя твоя находка.
Пэйн был прав, и Минерва, больше не в силах сдерживаться, разрыдалась в его объятиях. Она хорошенько выплакалась и по бедной, превращенной в белую пыль Франсине, и по своим разрушенным амбициям.
Спустя несколько минут Минерва вытерла слезы.
- Я всего лишь хотела оставить долговечный след на этой земле - так же, как Франсина когда-то оставила свой. Начертать короткую надпись на стене всеобщей истории для грядущих поколений: "Здесь была Минерва Хайвуд, сумевшая немного изменить мир".
- Да, тебе бы это удалось. Обязательно. - Колин поднялся с оттоманки, подошел к камину и, стукнув кулаком по каминной полке, договорил: - Твоей единственной ошибкой было то, что ты связалась со мной.
- Это не было ошибкой.
- Разумеется, было. Разве ты не видишь, Мин? Я повсюду оставляю следы, только в моем случае они напоминают, скорее, воронки от взрывов.
Пэйн подтолкнул одним пальцем фарфоровую пастушку к краю каминной полки, а затем...
Крак! Безделушка разбилась о каменное основание камина.
- Взгляни: здесь был Колин Сэндхёрст, - холодно произнес он, а затем послал на гибель еще одну фарфоровую фигурку. - И здесь он был. - Третья статуэтка разлетелась на осколки. - И здесь тоже.
Когда мелодичный звон бьющегося фарфора сменился полной тишиной, Минерва глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.
- Колин, ты... - Она собрала волю в кулак и спросила: - Ты мог бы полюбить меня?
Он вперил в нее взор.
- Ради всего святого, не спрашивай меня об этом!
- Почему?
- Потому что я не могу тебе ответить. Что бы я ни пообещал, всё идет наперекосяк. Я даже не смог доставить в Шотландию гипсовый отпечаток лапы твоей ящерицы. Разве можно мне доверить столь драгоценную вещь, как твое сердце?
Завернувшись в одеяло, Минерва тоже поднялась и, подойдя к камину, встала напротив Колина.
- Если бы ты смог меня полюбить, остальное для меня было бы неважно. Ты достоин куда большего, чем научная премия в пятьсот гиней.
- Полагаешь? - Пэйн обвел язвительно-насмешливым взглядом великолепно меблированную комнату. - Да, мое состояние куда больше.
- Ты прекрасно понимаешь, что я не это имею в виду.
- Но я помогал тебе не ради денег. Я знаю, что это для тебя значило. Ты так сильно хотела попасть на симпозиум. Ты рискнула всем: своей безопасностью, репутацией, даже жизнью. А я разрушил твои мечты.
Минерва коснулась его запястья, заставив поднять взгляд.
- Ты их не разрушил. Ты помог мне выбраться из своей раковины, а для этого просто необходимо было устроить небольшой тарарам.
Колин нежно погладил ее щеку и прошептал:
- Мин.
Она улыбнулась и вытерла слезы.
- Несмотря ни на что, это было самая восхитительная, волшебная неделя в моей жизни. Вот только жаль, что она так заканчивается.
- Я знаю, знаю. Это как-то неправильно, да? - Колин в волнении взял кочергу и помешал угли в камине. - У меня возникла такая мысль... Скорее, глупая надежда. Что на протяжении всего этого безумного, богатого на приключения путешествия мы писали нашу будущую историю.
Минерва коротко рассмеялась.
- Хочешь сказать, мы и в самом деле станем миссионерами на Цейлоне или прибьемся к бродячему цирку?
- Нет. Я не имею в виду, что мы предсказывали свое будущее. Я надеялся, что мы писали историю, которую после станем снова и снова рассказывать: под бокал вина за ужином или в скучные весенние дни, когда на улице еще слишком грязно, чтобы играть в шары на лужайке. Понимаешь, о чём я? Это была бы наша с тобой история, Мин. Мы вспоминали бы ее со смехом еще долгие годы и, может быть, даже поделились бы некоторыми ее эпизодами с нашими...
Пэйн осекся и вернул кочергу в железную подставку.
- С кем? - Сердце Минервы пропустило удар. - С нашими детьми?
Так Колин всё-таки мечтал о жизни с ней?
- Ты - самый умный человек из всех мне известных. Ты можешь взглянуть на причудливую дырку в земле и увидеть, как кипит жизнь в первобытном мире во всем ее разнообразии. Посмотри же на меня.
Ей всегда было несложно прочесть его мысли в этих полных огня глазах, похожих на бристольские алмазы.
- Скажи мне правду, - взмолился Колин. - Ты считаешь, мы сможем быть счастливы вместе?
Минерва подняла руки и запустила пальцы ему в волосы.
- Честно?
- Честно.
- Когда я смотрю на тебя, думаю что-то вроде: "Один бог знает, какие испытания ждут меня на этом пути". - Улыбнувшись, она обхватила его за шею. - Но смелей, Колин! Некоторые женщины любят сюрпризы.
- Раз так, - с угрозой произнес он, одним быстрым движением схватив Минерву. - Сюрприз!
Глава 30
Колин притиснул Минерву к стене, жадно сжимая в объятиях, покрывая страстными поцелуями лоб, щеки, губы.
Ему нужна эта девушка. И немедленно!
Он начал торопливо расстегивать пуговицы на ее сорочке, просто отрывая те, что не поддавались сразу. Вскоре тонкое льняное одеяние упало к ее ногам.
- Минерва!
Упершись руками в стену, Пэйн с громким вздохом прижался к ее нагому телу, коленом раздвинул ей ноги и, сходя с ума от желания, начал целовать и ласкать ее шею.
Из груди вырвался стон:
- Ты нужна мне, Мин! Так нужна!
- Я здесь, - выдохнула она, обнимая Колина за плечи. - Я твоя.
"Я твоя!" Нахлынувшие чувства отдались сладкой болью в сердце. Но Пэйн не оторвал рук от обоев, не решаясь прикоснуться к Минерве - лишь подался назад, чтобы посмотреть на нее в восхищении.
Минерва потянулась к нему:
- Колин!
- Подожди! - Его голос дрожал от желания. - Позволь мне полюбоваться тобой.
Она прижалась спиной к обоям, открываясь его взгляду. Колин раньше и не представлял, что женщина может быть настолько прекрасной.
На фоне обоев тело Минервы сияло, словно написанное фламандским живописцем. Ее безупречная кожа заставила бы и фарфоровую пастушку расплакаться от зависти. А груди...
Колин не смог придумать подходящее сравнение, но при взгляде на них его член тут же стал твердым, словно паркет. Эти груди возбуждали его так же безумно, как и тогда, когда он узрел их впервые на постоялом дворе в Лондоне.
Колин проложил дорожку из поцелуев по изящной шее Минервы, приласкал ее грудь, а затем встал на колени. Его губы несколько раз нежно прикоснулись к пупку партнерши и скользнули к ее бедру, чтобы нанести ей продолжительный приятный визит между ног.