Обрадованный, я побежал показать свою находку бабушке Фисе. А она меня отругала. Я так ничего толком не понял, только то, что ложки эти привез из командировки в Ленинград дед, и бабушка случайно выбросила их, помыв, выплескивая воду из поганого ведра.
Так вот, клада я не нашел…. если не считать серебряной рюмки и бронзовой иконки с Георгием Победоносцем, я откопал их случайно, когда готовился идти на рыбалку вместо червей…. До сих пор они хранятся у меня как память о бабушкином городе на далеком севере.
9. Колокольня. Возвращение домой. Большие корабли. Медведь
Благодаря дедушке у нас единственных на целой улице был свой домашний телефон, даже у нас с мамой в Перми своего телефона не было, а тут был. Телефон был старый, черный с большущей трубкой и звонком похожим на птичью трель. Обычно, когда он звонил, трубку брала бабушка Фиса, и потом долго и основательно говорила о том, где можно найти нашего деда Гришу. Иногда телефонировали бабушке, когда срочно нужно было выйти на работу, честно я тогда не имел никакого представления, где она работает, а она, как и дедушка была очень немногословна, хотя очень заботлива, иногда прям до плача. Моего конечно. «Где ты был..?» «Что ты ел?» «Откуда взялся синяк?» «Ты заправил пастель? И так целый день кругом – с утра до самого вечера. Я ругался, слушался, спорил и плакал. Но, даже будучи ребенком уже понимал, что так меня бабушка любит, наверное, и маму она любила также, когда та, была маленькой девочкой.
Когда черный телефон неожиданно зазвонил рано утром, я даже не подумал к нему вставать. А он все трельчал и трельчал.
– Бабушка! – закричал я. – Деда! – в ответ тишина. Пришлось встать, хотя мне и запрещалось самому отвечать не телефонные звонки, в этот раз кажется, никого не было дома. А телефон не желал замолкать.
– Алооо, – сонно спросил я в трубку. А там шум, сквозь который пробился мамин голос:
– Зайчик, это ты…?
– Я не зайчик, – пробурчал я в ответ. Никогда не любил когда она меня так называет.
– А кто ты? – рассмеялась мама в телефонной трубке.
– Я пацан! – гордо ответил я, почесывая свою пятку, к которой прилипла чешуйка березовой коры.
– Хорошо зайчик – пацан, – мамин голос стал игриво серьезен. У нас большая радость.
– Какая? – я все еще пытался проснуться.
– Через неделю мы едем к теплому морю в Крым! Неожиданно дали путевку от завода, совершенно бесплатно!
– Ура! – закричал я, окончательно проснувшись. Я так долго мечтал о настоящем море. Но кто-то другой внутри меня начал грустить. Мне так не хотелось покидать этот маленький сказочный городок, наполненный самыми занимательными историями. Я подумал, что он не рассказал мне все, что мог еще рассказать, а еще не хотелось расставаться с Сережкой и Лекой.
– Ты чего там замолк? – взволновалась мама в телефонной трубке.
– Радуюсь…, – тихо пробурчал я.
– Хорошо, – успокоилась мама. – Мне пора на работу. Слушайся бабушку и деда, я приеду через пару деньков. Пока мой зайчик – пацан.
– Пока мама, – ответил я телефонным гудкам. Я тоже тебя люблю…
*
Сережка воспринял новость о том, что я скоро уезжаю на море в Крым с неописуемым восторгом. Прыгал как сумасшедший, пытался сделать колесо и требовал, чтобы я привез ему настоящие морские раковины, краба и морской воды в стеклянной бутылке.
А Ленка надулась. – И чего ты так радуешься? – спрашивала она своего братишку. Это ведь он едет, а не мы. – И ничего он тебе с этого самого моря не привезет. Мы же останемся здесь, а он будет там в своей Перми, – она махнула рукой в сторону Соликамского тракта.
Я не знал, что сказать. «Наверное, она тоже не хочет расставаться», – подумалось мне. А еще я обещал, что мы вместе сходим рано утром на колокольню Воскресенского собора, где уже пятьдесят лет находился местный РДК, то есть районный дом культуры.
– Лека…, хочешь, мы завтра поднимемся на башню? – спросил я.
Ленка задумалась на целую минуту, обычно она так долго не молчала. А затем сказала: Хочу.
*
История с башней Воскресенского собора была очередной Лекиной авантюрой. Почему-то она вбила себе в голову, что просто должна подняться на эту башню, чтобы увидеть весь город с высоты птичьего полета. У Леки, даже был План. Она просто утащила ключи от РДК у своей бабушки Веры, которая иногда помогала в клубе, дежурила там, издавала стенгазету и играла в театральной студии бабу – ягу в новогодних сказках и Строгого, но справедливого учителя в летних постановках у старшеклашек.