Конечно, бутылки тогда не валялись на улицах, их нужно было выпрашивать по домам. Или, как предложил Серенький: «отправиться в Мусорный лог». В Мусорный лог уже лет сто или двести, местное население скидывало всяческий ненужный хлам и мусор. Руководство города, конечно, ругалось, так как этот лог был совсем рядом с городом, и когда с его стороны дул мусорный ветер, жители близлежащих домов морщили носы и хмурились. Большинство горожан, конечно же, было согласно с данным запретом, но всегда находились несознательные личности, которые продолжали возить к логу мусор, в основном по ночам, на скрипучих ржавых тележках.
Минут за двадцать, мы с Сереньким добрались до лога. Еще полчаса, рыскали по логу, вороша залежи мусора специально припасенными и притащенными с собой палками. Рядом с нами кружилась пара ничейных собак, мы их не прогоняли, потому что, в темном логу, с такой охраной казалось уже совсем не страшно. Ничейные собаки благодарно махали нам своими скрученными калачиком хвостиками и несмело тыкались в руки своими холодными носиками в поисках угощения. Угощения у меня не было, Сережка нашел в закромах своей старой курточки от прошлогодней школьной формы, большущий сладкий сухарь, его мы и скормили нашим хвостатым друзьям.
И вот, первая удача, среди битого стекла, Серега нашел целую бутылку, она сверкала зелеными искорками от солнечных лучей, пробивавших сквозь заросли больших деревьев над нашими головами.
Минут через десять упорного поиска, и ворчанья под нос о везучести этих ушастых мальков, к коим я относил своего друга Серенького, счастье улыбнулось и мне. Я уже два раза проходил мимо этого места, не замечая искомого, но стоило лишь запнутся, как замечательно целая бутылочка чудного коричневого стекла, оказалась прямо под моими ногами, чуть припорошенная прошлогодней листвой и осыпавшимся глиняным грунтом Мусорного лога.
Свои трофеи мы отмыли на ближайшей колонке, потом еще пришлось вернуться ко мне домой и тряхнуть любимую копилку в форме гипсовой хрюши, у Серенького совершенно не было личных денег. Конечно, мы успели. У Сельмага уже выстроилась целая очередь мальчишек и взрослых, жаждущих отведать сей чудный напиток – лимонад. Но, у большинства не было бутылок или желания переплачивать, поэтому нам хватило. Держа обеими рукам сей ценный груз, мы отправились к обрыву у реки, и устроившись прямо на травке, спустив ноги над тридцатиметровой бездной, любуясь заречными далями, медленно вкушали, этот нектар, не заметив как употребили обе бутылки, позабыв о Ленке. Как рассказывали потом знакомые мальчишки, узнав, что мы с двумя бутылками лимонада удалились в неизвестном направлении, она долго искала нас по улицам города, и хорошо, что не нашла. Зная Лекину мстительность, эта история в недалеком будущем сулила нам большие неприятности, но когда тебе семь, все проблемы улетучиваются из головы со скоростью ветра, особенно когда тебе сейчас так хорошо.
5. Скажем, что мы на экскурсию. Здесь они нас не найдут..!. Страшные сказки на ночь
В детстве я очень любил этот старинный городок, и сейчас продолжаю его любить, как люблю солнечную Ялту, свою родную Пермь или далекую невзрачную, но такую душевную Патайю, а еще серый ветреный Питер. Каждый раз, оказавшись там, я чувствую себя как дома, все знакомо и такое родное, до скрежета души. Настоящая любовь никогда не умирает, она – бессмертна. Если ваша любовь ушла, значит, это – была ненастоящая любовь. Когда мне было семь лет, я об этом и не думал. Но я часто думал, что – же я люблю больше: мороженное или шоколад, бабушку Фису или дедушку Гришу, свою Пермь или этот старинный маленький городок. И от всего – этого мучился страшно, и переживал отчаянно. Особенно когда решил выбирать между Лекой и девочкой Гулей, они обе казались такими классными…. И только ближе к сорока, понял, что единожды полюбив по настоящему, я как бы, не старался, избавиться от этого чувства, так и не смог, не сумел с ним расстаться, да и уже не смогу. Да время лечит, оно приглушает, и стирает черты, но оно не может отобрать то, что всегда остается при тебе.
*
Я люблю этот маленький уральский городок. Зимой его засыпает снегом по самые маковки, так что тропинки похожи на солдатские траншеи – по грудь взрослому человеку, и выше моей головы. Тяжесть снегов заставляет сгибаться тонкие березы и осинки до самой земли до скрипа, до слома. И, только вековые ели, и уткнувшиеся в небо сосны, не поддаются дыханию холодных северных ветров. Они не сгибаются перед стужей. И застывающем на морозе временем.