— Нет.
— А семью с ним себе представляешь?
— Я даже образец ее увидела на выходных. Просто мне страшно. А вдруг не получится.
— А ты пробовала?
И выплюнули меня снова в раздумья. И до конца следующего дня, решение мной было принято, но я все равно решила сбежать.
Она снова не брала трубку. Михаил тяжело вздохнул, направляя внедорожник по просёлочной дороге, ведущей к дачному поселку. Уже смеркалось. Дождь вроде успокоился, но оставил за собой грязь, которая летела из под колес.
Он уже десять раз пожалел, что решил сделать ей предложение. Соня всю неделю избегала разговоров с ним, хотя он не собирался давить.
Как так получилось, что эта сумасшедшая стала на столько дорога? И ведь ни одна до этого не вызывала желание пойти в ЗАГС.
А Соня спряталась. Он этого ожидал, хотел словить ее раньше, но снова дела, которые теперь заставили его переться чёрт знает куда за ней. Ещё и в город мчался, сломя голову.
Да, он мог бы жить в уютной квартире, а не ютиться в комнате в доме у своего помощника. Живя в Москве, он больше тратил времени на дорогу до работы, но предпочитал сейчас стать его повелителем. За этот час, он успевал сделать ещё кучу дел, да и вечером не нужно было ехать далеко. В вопросе времени Ряземский был ужасно экономичен.
— Тут поверни! Вон домик светиться, — оповестила девушка, сидящая рядом.
Гид у него попался хороший, который сам вызвался, сдавая сестру с потрохами.
Естественно, после встречи с мэром, где он и пропадал вечером, Ряземский помчался к Соне, подозревая, что с работы она уже сбежала. Так и есть! Только она ещё и из города успела уехала.
В квартире Богатыревых его встретили достаточно тепло со стороны представительниц женского пола.
— Еще утром собралась, — сообщила потенциальная теща. — Она на дачу с подругой поехала.
— Я как раз к ним собиралась, — заявила полублонлинка, выскакивая из-за угла. Кажется, Саша. Он ее в ночь пожара вызволял, а потом подвозил. А взгляд такой хитрый-хитрый! Явно девочка что-то задумала.
— И что я тебе должен? — поинтересовался он, едва они оказались в салоне автомобиля.
— Вот сразу видно, деловой человек. Если она меня не прикончит сегодня, то обязательно сочтемся. Всегда нужно иметь в должниках представительных людей.
— Да ты прирожденная бизнес-вумэн. АА сестру сдавать не стыдно?
— Пф! Конечно, нет! Это ж моя сестра!
Ряземский довольно улыбнулся. Кажется, он выбрал правильную семью.
Притормозил у теремка, расположенного на большом участке. Домик был крохотный, как, в принципе, и другие встречающиеся здесь. Толстосумы сюда не добрались ещё. Она хлопотала на освещенной веранде, утыканной большими окнами. Такая домашняя, хоть и растрёпанная, в большом вязанном свитере. В этот момент Ряземский испытал необъяснимый прилив желания стащить с нее всё это безобразие. Если там ещё и носки шерстяные окажутся, то он вообще с ума сойдёт.
Увидела в окно машину, заволновалась. «Теперь, милая, ты не сбежишь. Не позволю», — подумал он, решительно направляясь к теремку, как он окрестил домишко.
— И почему я не удивлена, — Соня появилась на крыльце, скрестив руки на груди. Зыркнула на сестру. — Зайди, холодно. Позже с тобой поговорю.
А тон-то какой командирский.
— А тебе меня не жалко? — поинтересовался Ряземский.
— А я тебя и не приглашала.
— Вообше-то я безоружен, — поднял он руки, прокрутившись вокруг себя, — пришел с миром.
— А вот мне почему-то кажется, что от тебя исходит угроза моей частной жизни. И вообще, хочется в тебя чем-нибудь тяжёлым запустить.
— Нет, я, конечно, понимаю, что не все девушки хотят замуж. Но мне казалось, что реакция обычно не такая агрессивная должна быть.
— Борщ будешь? — выбила она его из колеи своим вопросом. Это как так? Они же сейчас совсем другое обсуждали. Ну, женщины!
— Буду! — нашелся он.
— Нин, у нас ещё один гость, — оповестила она подругу, заходя в дом. Михаил последовал за ней.
Борщ оказался вкусным, несмотря на то, что он начинал злиться на ее беззаботную улыбку и болтовню с подругой и сестрой. И чай ещё пить заставили, с вареньем. Тут он вообще уже не чувствовал вкуса. Тем более Соня касалась под столом его ноги своим шерстяным носком. Безобразие какое-то. Ещё и настойкой напоили. После нее он точно бы не доехал до дома.
— Так, ребятки, мы с Сашей спать, время позднее. Вторая комната в вашем распоряжении. И не шумите, — предупредила Нина.
Легко сказать, когда желание придушить нерадивую невесту у Ряземского было наравне с физическим. Не о том он сейчас думает, не о том.
— Тебе ещё время нужно?
— Нет, — замотала она головой, — я уже все решила.
— И?
— Сначала, — она расстегнула джинсы и стянула их вниз, — я хочу тебя.
— Боже, Сонь, — почти зарычал Ряземский, но Богатырёва ловко уселась перед ним на стол.
— Что такое, Миш? — глазки невинно хлопают, а проворные пальчики уже тянутся к пуговкам на его рубашке.
— Пока не ответишь, — перехватывает он ее руку, — ничего не будет.
— Это шантаж? — Соня ловко соскользнула вниз, оказавшись сверху. Губы ее начали блуждать по мужской шее, обдавая горячим прерывистым дыханием. Мужчина сжал челюсть. Ну, что она вытворяет?
— Я не привык сдаваться, — объявил он, пока вторая ее рука полезла к ремню.
— Я тоже, Миша, — она играла с ним, дразня короткими поцелуями, которые делали свое дело. Понимала ведь, чертовка, насколько сильны ее чары, что она может его завести с пол-оборота.
— Тебе придется, Сонечка, — и теперь уже две ее руки были в жёстких тисках его пальцев. Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь утихомирить сбившееся дыхание. Да, это борьба характеров и кто-то должен уступить, чтобы взять лидерство в отношениях.
— Я хочу заняться любовью, — произнесла Соня, едва касаясь его губ, — со своим будущим мужем.
Второй раз повторять не пришлось, он все услышал, все понял…
Оказывается, как все просто. Просто чувствовать себя счастливой, просто решиться на такой серьезный шаг, просто любить и чувствовать, что рядом настоящий мужчина.
— Говорила с сестрой, она прилетит? — поинтересовался Ряземский утром, когда мы собирались на работу.
— Куда она денется? А Ваня?
— Он не сможет быть у нас на свадьбе. Улетает в Москву по работе.
— Мне уже спокойнее.
— Да брось ты, он вроде неплохой малый.
— Я и не говорю, что он плохой. Просто боюсь, что она снова сбежит. Слушай, Миш, ты ведь не просто меня возил к своему брату? Ты же уже тогда что-то решил? — я прищурила глаза, уставившись на своего жениха, который боролся с галстуком.
— Какая мне проницательная жена достается. Да, я хотел тебе показать, какие мы Ряземские надежные. Ты же сама сказала, что мы мало знакомы.
— И заодно проверил, насколько хорошо я вписываюсь в концепцию Вашей семьи.
— Даже если бы не вписывалась, — я перехватила концы галстука, помогая ему, — я бы уже все равно не изменил своего решения
— Почему?
— Хочешь услышать о том, что влюбился в тебя ещё тогда на дороге, когда ты отчаянно помогала пострадавшим?
— А ты влюбился?
— Конечно! Представляешь, это было как в фильмах, когда видишь девушку своей мечты в замедленной съёмке, — издевался он.
— Дурак, — рассмеялась я.
— Я серьёзно. Вспомнил, аж взбудоражился весь. У нас ведь есть ещё двадцать минут, а? — вздернул он хитро бровь.
— А ты точно женишься на мене не из-за секса? — я должна была задать этот вопрос.
— Все по любви, Сонечка. Надеюсь, обоюдной? — поинтересовался он.
— А разве может быть как-то иначе? Люблю тебя!
И уже на парковке, прощаясь со своим мужчиной до вечера, я понимала, что я самая счастливая женщина на свете!