— No, è sangue8, — перевел он. — Очень полезно.
— Нет, спасибо, — сказал я, отошел от прилавка, обернулся и увидел в дальнем конце зала Пат.
Склонив голову, она складывала что-то в сумку — какую-то зелень. Потом она повернулась, сделала несколько шагов и исчезла за поворотом.
«Жива!» — вспыхнуло в голове, и опрометью я кинулся через зал.
Я должен был ее догнать — нас разделяло метров десять-пятнадцать, но, пробегая через зал, где на льду была выложена рыба, я налетел на один из прилавков, и дорада посыпалась на пол. В спину мне кричали, но я не остановился, ведь и так было потеряно несколько секунд.
Распахнув пластиковые шторы, я вылетел на улицу — дорогу мне преградил грузовик, из которого грузчики вынимали ящики с персиками и авокадо. Улица, на которой я оказался, носила имя Филиппо Турати — оно было написано на большой мраморной доске, красовавшейся на стене напротив. Пат нигде видно не было.
Выбежав на середину улицы, я завертел головой — прохожих было немного, они, не торопясь, шли по своим делам. Пат, конечно, могла свернуть в переулок, могла сесть в машину, зайти в соседний магазин. Наверное, она все-таки села в машину — когда через полчаса, оббегав все вокруг, я остановился наконец, стало ясно, что я ее потерял.
Я тяжело дышал и пытался проанализировать положение, в котором оказался. Пат была жива — это, конечно, было самым главным. Еще я подумал, что, несмотря на то, что все эти дни я грезил о ней непрестанно, тем не менее, увидев ее, я ощутил, что немного отвык от нее. Получается, начал прощаться, не до конца, конечно. Но если это была не она?
Вернувшись в павильон, я первым делом направился к продавцу дорады и предложил ему пятерку за то, что рыба оказалась на полу. Это был римлянин. Который говорил по-английски.
— Какого черта? — нахмурился он, но тут же разулыбался. — Вы помчались за той красивой рыжей синьорой? Если бы не торговля, я посоревновался бы с вами, и еще не известно, кто бы выиграл. Если речь идет о таких красавицах, я бегаю быстрее всех в мире. — Он ловким движением выхватил банкноту у меня из пальцев, неуловимо свернул бумажный кулек, бросил туда горсть креветок и протянул мне. — В расчете, — сказал он.
Я поговорил с продавцом зелени: да, красивая рыжая девушка сегодня покупала у него сельдерей, он ее хорошо помнит — второй свидетель, значит, я не сошел с ума. Или сошел? Если это была Пат, то, возможно, Пино был прав. Она зачем-то вернулась к прежнему мужу.
Сияло солнце, я стоял посреди улицы, в очередной раз покинув рынок, так ничего и не купив. Постояв немного, я развернулся и пошел домой. «Что для вас было бы лучше: чтобы ваша жена умерла или ушла к другому?» Пат не могла уйти к Владу, потому что постель была залита кровью с ее стороны. Значит, она умерла.
Я пришел домой и, не снимая обуви, подошел к кровати. Сбросил на пол покрывало, одеяло, простыни. Кровь никуда не делась — черные полосы на белом матрасе. Включив свет, я опустился на колени и скоро обнаружил то, что прошло мимо моего внимания в первый раз. Дело в том, что в некоторых местах слой крови не выглядел однородным. На нем виднелись тонкие полоски. Некоторые из них перекрещивались. Так, как будто по крови проходили пальцами. Размазывали ее.
Глава четырнадцатая
Времени было мало, и поэтому я решил ничего не готовить и съесть что-нибудь на ходу. Аккуратно застелив кровать и закрыв входную тяжелую дверь, ровно в час пополудни я тронулся в путь. Вначале я вышел к Порта-Маджоре, где двинулся по Виа-Статилии вдоль очень высокой стены, за которой, если верить карте, находилась вилла Волконской — сейчас резиденция британского посла.
Здесь когда-то Гоголь обдумывал сюжет своей книги, но сейчас внутрь было не попасть, да и сюжет у меня был совсем другой. Свернув, я вскоре оказался вблизи площади Сан-Джованни в виду самой главной католической церкви Рима и мира. Я хорошо ее запомнил, во-первых, потому что я уже здесь был когда-то, а во-вторых, из-за того что именно мимо нее провез меня на полицейской машине Пино, когда мы отправились домой к Владу. После этого машина повернула направо.
Я развернул карту, вокруг на площади таких людей было много — туристы со всего света смотрели в карты, это было совершенно естественно. Итак, получалось, что свернув направо, мы двигались бы в сторону метро «Витторио Эмануэле» — почему же мы, тронувшись от моего дома, сразу не поехали туда? Мелькнула странная, легкая мысль, что майор с самого начала решил меня запутать — лишить ориентиров по дороге к дому бывшего мужа Пат. Но с его стороны это была тщетная, даже глупая попытка.