Завтрашний день и мой отъезд настанут уже очень скоро. Докурив сигарету, я устало подумал, что слишком много думаю о смерти. Надо было выправить положение дел.
Дом вынырнул передо мной, как найденная на улице десятка. Столько людей прошло мимо — и вот чудо, никто ее не подобрал, не заметил. Значит, она ждала именно меня, значит, это моя законная добыча.
Кадка с апельсиновым деревом. Обломок колонны с бюстом древнего римлянина. Дверь на парадную лестницу была незаперта — удивительное легкомыслие. «Я иду», — прошептал я. — «Я иду».
Лакированная дверь с латунными украшениями. Нажав кнопку звонка, я долго не отпускал ее. До тех пор, пока изнутри не раздались торопливые женские шаги.
Девице было лет двадцать пять. Темные, гладкие, как полировка, волосы, темные глаза. Скромная, похожая на форменную одежда, даже маленький белый фартучек. Я и не думал, что мне придется объясняться с прислугой.
— Синьор Влад? — вопросительно произнес я. — Он дома? — добавил я по-русски и коротко выругался — девушка молчала. — Влад дома? — я показал пальцем вглубь квартиры.
— Нет, — ответила она на хорошем русском языке без малейшего акцента. — Его нет. Он вернется примерно через час. Если ничего не поменяется. Он обычно возвращается к ужину.
— Мне надо с ним поговорить. Можно, я подожду его внутри?
— Нет, — безо всякого выражения ответила девушка. — Это невозможно. Я вас не знаю.
— Вы могли меня видеть, когда я приходил с полицейским. Пропала моя жена, — я продолжал настаивать.
— Да, может быть, — ее тон не изменился. — Но если я пущу вас, то меня уволят. Найти хорошее место не так просто.
— Послушайте, — я попытался придать своему лицу простодушный вид. — Я очень устал. Заприте меня где-нибудь под замок — я обещаю сказать Владу, что ворвался в квартиру силой, а вы стояли до последнего. Кроме того, — порывшись, я достал купюру в сто евро, — может быть, это вам когда-нибудь пригодится.
— Почему вы не хотите подождать его на улице?
Действительно, почему? Очень просто — ответил я себе тут же. Крупный и плотный Влад просто не пустит меня внутрь и моментально вызовет полицию — все сорвется.
— Потому что если вы меня не пустите, то я сейчас вызову полицейских. Думаю, ваш хозяин не будет в восторге, если вернувшись, он их здесь застанет.
Девушка в строгом наряде красиво смотрелась в проеме двери.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Не приближайтесь ко мне ближе чем на метр, я провожу вас на кухню и запру.
— Отлично, — я протянул деньги. — Берите.
— Сначала я вас закрою.
В этот раз я не увидел анфиладу роскошных комнат. Девушка открыла неприметную дверь, за которой из холла длинным узким коридором мы оказались вначале в помещении, похожем на склад, а потом на кухне.
— Большая, — произнес я, — оглядывая белые кафельные стены, целый ряд подвешенных медных кастрюль и сковородок, длинную плиту с восемью конфорками, — и красивая. — Девушка забрала купюру и спиной ловко шагнула за порог. Щелкнул замок.
— Что же, — произнес я вслух, — похоже, я в ловушке. — Но я сам этого хотел.
Прошло примерно полчаса, и я понял, что снова очень хочу есть. До этого я обследовал всю кухню, начав с того, что подергал ручку второй двери, гораздо более импозантной — вероятно, именно этим путем приготовленная еда поступала в столовую. Я потрогал посуду, разные кухонные приспособления и, конечно, заглянул в гигантский двухдверный холодильник, в котором чего только не было. Я сдерживался еще минут десять, а потом, решив, что Влад не обеднеет, если я сделаю пару бутербродов из его запасов, раздобыл упаковку мортаделлы и стал нарезать хлеб. Именно в этот момент из глубины квартиры раздался первый звук, нарушив слонявшуюся до этого тишину.
Два голоса приближались, пока один из них не исчез, напрочь похороненный другим. Это был Влад. Я стоял спиной к двери, в которую он вот-вот должен был войти, и хладнокровно продолжал резать хлеб.
Итальянский хлеб — вкусный. Тот, что я нарезал, был с толстой твердой пропеченной коркой и белым нежным мякишем. Под ножом он хрустел и скрипел резиново одновременно.
Дверь открылась так резко, что меня обдало потоком теплого воздуха.
— Кто это?! — рявкнул Влад, как видно, обращаясь к горничной.
Я успел повернуться с ножом в руке в тот самый момент, когда он сделал шаг, вероятно, собираясь схватить меня за плечо. Длинный и широкий нож уперся в пуговицу на его животе. Серо-синий костюм хорошо гармонировал с его красным от гнева лицом. Опешив лишь на миг, он заорал: