Это была похожая на черную звезду пугающая мысль: тем, кому посулили рай на суде — знали ли они, что путь туда будет лежать через преисподнюю?
Тени зашумели. Они тянули руки как школьники, они пытались привлечь к себе внимание. У них были вопросы. Совершенно невозможно было понять, кто из них злодей, а кто праведник.
— Скажите, — не выдержав, крикнул мужчина с выпуклыми глазами. — Если попал в ад, есть шанс выйти оттуда?
— Как считаешь? — спросил меня Харон.
— Я тоже все время об этом думаю. Наверное, это было бы справедливо. Иметь шанс.
— А в обратном направлении? — поинтересовался Харон. — Вот побыл ты некоторое время в раю. А потом в ад.
— За что? — неприятно удивился я.
— А из ада за что освобождать?
— Как за что? Человек не может быть бесконечно виновен.
— А бесконечно невиновен?
Тени вокруг примолкли — они ловили каждый звук.
— Ладно, — Харон слабо улыбнулся. — Виновен, невиновен — сотрясение воздуха одно. А вокруг жизнь.
— То есть оттуда не вырваться?
— Скоро, — кивнул мне перевозчик, — ты получишь исчерпывающий ответ.
— А остальные? — я остановил его, схватившись за рукав. — У них же привал. Они тоже хотят знать ответ.
Тени стояли и ждали.
— Ответ? — голос Харона извергнулся словно туча вулканического пепла. — Вы хотите знать ответ?! — пепел веером прошелся над тенями. Он засмеялся откровенно. — Так знайте: ваш ответ — «нет»!
Неожиданно я подумал, что традиционно согласие считается положительным ответом, хотя для этого нет никаких оснований.
— Если ответ «нет», почему мы медлим?
— Нет, — ответил мне перевозчик, — мы не медлим. Все идет своим чередом. Смотри! — Харон взмахнул широким рукавом своего балахона.
Черная материя пролетела перед моим лицом, стирая пейзаж, а когда харонова рука опустилась, глубокий черный Стикс лежал перед нами.
— Не такой уж он глубокий, — сказал перевозчик, — но все равно, как вы будете переправляться на тот берег — понятия не имею. Тут не вода течет — чистый яд.
Ко мне подошла рыжая девушка с небольшим шрамом на щеке.
— Перенесите меня, — сказала она. — Пожалуйста. Мне в ад назначено, но я совсем не могу ждать. Очень страшно ждать.
— Как же, — растерялся я и посмотрел на Харона. — Я не могу вас перенести, потому что тогда я умру и не смогу найти свою девушку.
— Нет? — она просто смотрела мне в глаза. — А вы представьте, что вы ее переносите — с вами тогда точно ничего не случится.
Все смотрели на меня, надо было решаться, но я не мог. Собственно, даже не смерти я боялся, я боялся, что если умру, то могу попасть куда-то навеки — туда, где не будет Пат. Я молчал и думал, молчали и все остальные — мне надо было принять одинокое решение. Какой у меня был выбор?
— Давайте, — обратился я к рыжей девушке со шрамом. — Залезайте ко мне на плечи.
Черная вода Стикса оказалась холодной. Сделав только несколько шагов, я продрог насквозь. Я зашел в воду лишь до колена, но ног уже не чувствовал — их как будто отрезали. Это первое. Второе — вода была вязкой, как деготь, не было ни единого шанса идти быстрее.
Когда вода дошла до подбородка, я чуть не остановился.
— Смелее, — подбодрила меня девушка, и я послушался, погрузившись вскоре так, что над поверхностью Стикса были лишь мои глаза — я не дышал, плотно сжав губы, я шел и умирал от страха. Вода накрыла меня с головой.
В темноте было очень страшно — это было странное, удивительно неприятное ощущение, будто черная вода вокруг обладала силой эмоции. Вода ненавидела меня, а особенно гадко было то, что ненавидела беспричинно. Я не мог ее не любить, я не мог ее оттолкнуть в прошлом, обидеть как-то, отнять что-либо. Я не был с ней знаком, а она ненавидела меня, и я понял, что вот так и выглядит абсолютное зло. Оно темно, глухо, слепо и ненавидит тебя безо всякой причины. Причина ему не нужна. Оно само причина.
Ноги мои вязли в чем-то цепком, и, кажется, конца этому не предвиделось. Хотелось кричать и плакать, хотелось свободы, но ее не было. Когда я вышел на берег и опустил девушку, я увидел, что она улыбается.
— Я не могу сказать, что ты спас меня, — сказала мне девушка. — Но все равно спасибо тебе и прощай. Тебе еще предстоит перенести всех остальных. Она сделала шаг и растворилась в темноте, которая словно упала сверху и исчезла вместе с девушкой. Я пустился в обратный путь.
Тени были невесомы, физически я не уставал, но страх снова и снова разрезал меня на куски. Новое погружение отнимало у меня почти что все силы — все из-за того, что каждый раз я не был уверен, что выберусь на поверхность.