— Что же? — спросил я коротко.
— Дело в том, — он сделал длинную паузу, — что ваша жена погибла ровно год назад. Вы тогда собирались поехать в Рим. Билеты уже были куплены. Но прямо перед отъездом ее не стало. Сразу после этого вы уволились с работы и стали посещать места, где прежде бывали вместе. Я предполагаю, что вы помешались на идее, что она жива и вам только надо ее найти. Коротко — у вас не все в порядке с головой.
— Не очень-то вы вежливы. Я псих? Где доказательства?
— Я могу завалить вас ими по самые уши. Но я еще не закончил. Что-то поменялось после того, как вы побывали у бывшего мужа вашей Патриции. Мне лично кажется, — Пино достал новую пачку сигарет, — что ваше подсознание наконец не выдержало и взорвалось… не знаю, как это называется у психиатров. Словом, в этот раз вы отправились искать ее на тот свет, за речку.
Он так складно все говорил. Он был так внимателен и дружелюбен. Эти два слова — они выдали его с головой.
— Вы сказали «за речку», — медленно сказал я. — За какую речку?
— Трастевере, — удивился Пино. — За Тибр. В Риме других рек нету. А «отправиться за Тибр» у римлян просто означает «отправиться куда-то очень далеко», понимаете? Там, судя по вашему бреду, вы пережили всякие приключения и вот, кажется, готовы выздороветь, я прав?
— Это все ваши доказательства?
— Нет, конечно, — Пино курил и смешно пыхтел при этом. — Улетайте домой. Я договорился, вас встретят прямо в аэропорту, позаботятся, если надо, покажут все нужные бумаги — свидетельство о смерти… мне очень жаль, — сказал он искренне. — Но баста, пора возвращаться к нормальной жизни.
— А у меня все нормально, — я вдруг почувствовал огромный голод. — Спасибо, как говорится, за все. — Я поднялся. — Пойду схожу в магазин.
Солнце сияло и отражалось от лысины майора.
— Минуту, — сказал он. — Еще раз напоминаю, что у вас сегодня самолет. Вы должны покинуть Рим.
Я рассмеялся.
— А если нет? Что? Закуете в наручники и отправите меня под конвоем? — спросил я его. — Это не ваше собачье дело. Захочу — поселюсь здесь у вас навечно.
Пино поднялся, раздавливая сигарету в пепельнице.
— Конечно, вы можете делать что хотите, — его голос был спокойным, как столешница. — Я просто стараюсь сделать все, что в моих силах.
Он уже затворял за собой дверь, когда я неожиданно вспомнил.
— Эй! — крикнул я ему. — Подождите! У меня к вам просьба — пусть отпустят Гая из Александрии. Он ни в чем не виноват.
— Кого? — Пино обернулся и недоумевающе посмотрел на меня. — Я не знаю уголовника с такой кличкой.
— Гай из Александрии, — повторил я. — Он писатель.
Пино указательным пальцем постучал себя по лбу и молча вышел.
Тяжелая металлическая дверь захлопнулась, и я начал обыск, который закончил через десять минут. Можно было суетиться и дальше — но мне стало совершенно ясно, что никаких следов Пат в квартире нет. Даже намека.
Я вышел на улицу, мимо шли римляне, некоторые казались отчего-то знакомыми. Знакомой была кассирша в супермаркете. Я улыбнулся — она ослепительно посмотрела в ответ, — я чувствовал удивительную радость.
На завтрак я купил себе двести грамм прошутто за три евро, багет за восемьдесят центов, сок за евро тридцать, потом не удержался и добавил еще двести грамм мортаделлы за три шестьдесят и столько же развесной моцареллы за два евро. Вина мне не хотелось, так что, расплатившись, нагруженный всей этой снедью, я медленно добрел до дома и уж там-то насладился едой сполна.
Казалось, я не ел сотню лет — моцарелла была удивительно вкусна, и хлеб и ветчина — чистое объедение. После еды я закурил и подумал, что если остаюсь, то сегодняшний билет у меня пропадает, а покупать следующий никакого резона нет — я сказал майору правду, деньги позволяли мне провести в Риме сколько угодно времени. Пока я не найду Пат.
Я стал составлять план действий. Возможно, вас заинтересует, верил ли я в этот момент в то, что и в самом деле побывал на том свете? Отвечу вам так — если вы сидите в римском садике на склоне Эсквилина после сытного завтрака, солнце обжигает вам лицо, а птицы щебечут, то сможете ли вы поверить в существование ада? Ну, или даже если вы просто сейчас читаете эту книгу — ощущаете ли вы, что загробный мир действительно существует?
Словом, мне было все равно — есть он на самом деле или нет. Лишь сон, лишь стон, лишь явь. То, что пришло мне в голову следом, показалось мне очень рациональным — я решил поискать Пат в тех местах, где мы успели побывать в вечном городе вместе.