— Вы хотите сказать, что каждый раз от рождения до…
— Именно, — писатель улыбался. — Каждый раз еще одна прекрасная жизнь.
— Минуту, — меня поразила пришедшая ко мне мысль. — То есть человек не знает, что находится в раю.
— Он иногда чувствует это, — сказал Гаев. — Именно в эти моменты люди ощущают безграничное счастье. Человек вдруг явно осознает, что все будет снова, родители будут молоды, он понимает, что встретит настоящих друзей, совершит великие открытия…
— Напишет книгу.
— И никогда не расстанется со своей возлюбленной.
Я поднял бокал. Было уже темно. Я сидел в своем садике, а на столе стояла пустая бутылка. Дверь на синей стене, ведущая в комнату, где, как мне казалось, я был только что, была закрыта. Пора было двигаться в путь.
План представлялся мне очевидным.
Глава четырнадцатая
Пат открыла дверь квартиры, как только я позвонил. Она стояла на пороге — легкая и совершенная, как внезапная радость. Рыжие короткие волосы были взлохмачены, одета она была в красное платье, которое мы купили ей когда-то в Бейруте. Я и не знал, что она взяла его с собой на этот раз.
— Здравствуй, милый, — сказала она. — Что же ты так долго? Я чуть не умерла, пока дожидалась тебя.
Именно так должно было все произойти, именно так я представлял себе, когда, не глядя по сторонам, быстро перемещался по Риму. Мне казалось совершенно ясным, что кто бы ни затеял всю эту игру — Влад, Пино, писатель Гаев, да хоть бы сам сатана, — они просчитались в самом начале. Дело в том, что если ты в своей жизни находишь такую девушку как Пат, потерять ее уже невозможно.
Я ехал в метро, задумчивый как вечер, вокруг шумели люди, но я не различал их. Перед глазами у меня стояло лицо Пат, по которой я смертельно соскучился.
Вот и знакомый дом. Я был готов натолкнуться на горничную, но дверь мне открыла невеста Влада. Она действительно была очень похожа на Пат, но все-таки только похожа. Совпадало все — черты лица, цвет и длина волос, очертания фигуры, осанка и то смелое изящество, которое превращает девушку в красавицу, но… не хватало какой-то малости. Возможно, того, что она не бросилась мне на шею тут же. Она холодно посмотрела мне в лицо, так холодно, что я поежился.
— Что вам здесь нужно? Почему вы вообще здесь? Как вам могло в голову придти появиться после вчерашнего? — она говорила без эмоций, спокойно, и я заслушался этим голосом.
— Это ты? — спросил я.
— Да, — девушка в точности как Пат тряхнула челкой. — Конечно это я, черт побери. И если вы не объясните мне тотчас, что вам нужно, я просто вызову полицию, и точка.
— Мне надо повидаться с Владом, — сказал я.
— Нет, — конечно, на ней не было красного платья из Бейрута. Это было нарядное разноцветное домашнее платье из шелка. Золотые тонкие браслеты на руках. Пат никогда не носила таких вещей.
— Я уезжаю завтра, — солгал я. — Просто хотел извиниться и попрощаться.
— Да? — спросила Пат более миролюбиво. — А вы нашли свою жену?
— Да, — мой голос не дрогнул. — Я нашел ее. И завтра мы улетим вместе.
— Как интересно, — она впервые улыбнулась мне. — Вчера вы кричали, что это я ваша жена. Значит, вы от меня отказываетесь?
— Можно, я наконец войду? — спросил я. Я был очень миролюбив.
— Обещаете… — я не дал ей закончить.
— Да, — отодвинув ее, я прошел внутрь. — Я обещаю.
Кажется, в квартире кроме нас никого не было. Шикарная огромная квартира была в нашем распоряжении. Никто не мог помешать нам — даже похожая на канцелярский прибор горничная. Никто, но я почему-то медлил. Надо было найти простое решение — например, предложить ей показать тот маленький шрам на животе — след от операции. Если бы я мог ее раздеть и осмотреть, я тут же признал бы Пат.
Она следила за мной с настороженным интересом.
— От вас пахнет вином, — сказала Пат. — Вы пьяны?
— Нет, — в этот раз не солгал я. — Так, самую малость.
— Что вы пили, белое или красное?
— Я бы выпил просекко, но почему-то купил бароло, — не скрыл я ничего.
— С бароло легко ошибиться, — она укоризненно посмотрела на меня. — Лучше бы пили просекко. Кстати, вы же русский, значит, знаете, что название вина происходит от названия деревни, которое что-то значит по-славянски?
— Знаю, — я посмотрел на нее с нежностью. — Я же тебе это и рассказал.
— Опять? — рассердилась она.