— Ваши предположения?
— Идите к черту, — не разжимая губ, произнес майор. — Бдительность, — произнес он на этот раз громко, обращаясь к публике. — Гости столицы, гости нашего удивительного древнего города должны быть бдительны. Римляне, впрочем, тоже должны.
Зеваки загалдели, а журналист умоляюще посмотрел на полицейского.
— Я же сказал, что версий пока нет, — майор смахнул с лысины пот. — А вам бы хотелось сенсаций, да? Всегда одно и то же. Хорошо, — он достал платок и вытер голову. — Вот вам версия. Девушка умерла, а мужчина отправился искать ее на тот свет — годится?
— Не знаю, — силы у журналиста кончились, работали только камера и микрофон.
— А вы подумайте, — блеснул на этот раз левый глаз майора Джузеппе. — Такое событие и вправду сенсация. Ведь оно происходит не чаще, чем раз в тысячу лет.
Журналист нажал на кнопку и камера угасла.
— В тысячу лет. Конечно, — он криво усмехнулся и опустил микрофон. — Зачем все это? Чего вас понесло в мистику? Хотя, согласен — жарковато для октября, да и фамилия у вас…13
Майор окинул взглядом улицу Фарини и поставил ногу на ступеньку, приготовившись возвратиться в участок. Зеваки стали расходиться.
— Никакой мистики, — он так пронизывающе посмотрел на журналиста, что у того возникло странное чувство холода в животе — тот словно пропал на мгновение. — Всё есть на самом деле. Все семь рек, и последняя из них — Океан.
— Да ладно вам, — долгожданное расслабление охватывало журналиста, начиная с макушки. — Я, конечно, так себе учился в школе, но все равно океан — это не река. Это океан. Он больше всех рек мира.
— Значит, вы понимаете, как тяжело его пересечь? — строго спросил майор. — Надо очень сильно хотеть найти кого-то, чтобы переправиться через него.
— Бросьте заливать, — журналист окончательно пришел в благодушное настроение. — Вы хотите сказать, что ваш русский переплыл через такую огромную воду? И не утонул? — журналист засмеялся. — Тогда, получается, эти двое встретились? Вам бы быть писателем, господин полицейский, сочинять сказки с хорошим концом.
— Вы дурак, — в голосе майора неожиданно прозвучала неподдельная злость. — Видно, и правда плохо учились в школе. Неужели вы не знаете, что писатели, придумывающие хороший конец, попадают в ад?
Майор хлопнул дверью, и журналист наконец отправился домой. Вино и ласки Франчески не развлекли и не успокоили его в этот вечер. Спал он плохо — ему снились собаки. Он плакал во сне и повторял, что не хочет умирать. Что он хочет жить вечно.
Утром снова было по-летнему жарко.