— Мне уже лучше, но я все еще зол. Перелеты в моем возрасте не так уж легки.
— Вы в отличной форме, босс.
— Знаю, но лет мне от этого не меньше. Девочки мои, я прилетел по очень важному делу.
Бриттани положила на стол пухлую папку.
— Здесь все. В общих чертах, разумеется. Подробнее я смогу ответить…
— Помолчи. Неужели ты думаешь, что я прилетел сюда для ознакомления с динамикой продаж вашей гламурной дребедени?
— Но я так поняла, что…
— Мои крючкотворы исправно следят за вами, птички мои. Не сомневаюсь, что с холдингом все в полном ажуре. Дело в следующем… Бриттани, почему у тебя такой вид, словно тебя полчаса назад от души трахнули в этой самой оранжерее?
Бриттани очнулась и посмотрела на босса. Мысли ее и впрямь витали в сферах, очень далеких от издательского дела.
Все дело было в том, что именно сейчас, точнее в лифте Бриттани Кларк приняла очень важное решение. Теперь оставалось самое страшное — сказать об этом Ван Занду.
Она откашлялась и торопливо схватила чашку с остатками зеленого чая. В голове было пусто и гулко.
— Мистер Ван Занд…
— Помолчи. Дело в следующем. Как бы я ни храбрился и сколько бы ни прижимал девчонок по углам, годы берут свое. Я стал старым. И очень устал. Устал, наверное, еще раньше, чем стал старым, но все это вместе меня доконало. Короче, не буду ходить кругами. Я собираюсь отойти от дел.
Моника громко вздохнула, а Бриттани опрокинула пустую чашку на блюдце. Ван Занд трагически заломил бровь.
— Понимаю ваше состояние. Моя старуха чуть кони не двинула, когда я ей об этом сказал — правда, в основном, от радости. Она спит и видит, как мы с ней будем изображать двух благообразных старичков на террасе, попукивая в шезлонгах и потягивая овсяный кисель.
Моника неожиданно прыснула.
— Извините, Дерек… Я с трудом представляю эту картину. Да и миссис Ван Занд…
— Она сдает, моя бирманская кобра. Перестала шастать по пластическим хирургам, занялась гимнастикой цигун, впервые в жизни поплыла на яхте с правнуками — правда, сбежала через три дня. Говорит, ее укачало, потому что они все время бегают, когда не спят.
Бриттани вспомнила миссис Ван Занд — и невольно улыбнулась. Супруга всесильного Ван Занда была моложе мужа на пять лет. Их брак длился уже полстолетия и был украшен своеобразными «звездочками на фюзеляже» в виде четырех детей, девяти внуков и шести правнуков. Пройдя рука об руку с мужем достаточно тернистый жизненный путь, мадам Ван Занд до сих пор сохранила жизнерадостность пятнадцатилетней девчонки, темперамент норовистого мула и страсть к всевозможным авантюрам. Выдав замуж младшую дочь, Сибилла Ван Занд сочла свой материнский долг полностью исполненным и занялась собой. Поднималась в горы, опускалась на дно океана с аквалангом, охотилась на тигров в Индии, на львов в Африке. Освоила виндсерфинг, прыгнула с парашютом (не понравилось!), открыла для себя прелести пластической хирургии, спонсировала два блокбастера в Голливуде — короче говоря, никак не укладывалась в образ типичной старушки.
Самое странное — они с Ван Зандом любили друг друга так же, как и в дни своей молодости.
Сибилла спокойно относилась и к его многочисленным любовницам, и к внебрачным детям, а Ван Занд — Ван Занд всегда возвращался к ней. Ходили слухи, что третьего числа каждого месяца он дарит ей по бриллианту — они познакомились в Кейптауне третьего марта, пятьдесят два года назад. При этом спокойным их брак было назвать никак нельзя — дочь профессионального траппера и охотника на слонов, Сибилла обладала поистине африканским темпераментом и, опять-таки по слухам, несколько раз стреляла в Ван Занда из ружья. Бриттани этим слухам не особенно верила. Либо Сибилла стреляла заведомо поверх головы супруга, либо это были враки. Меткость мадам Ван Занд вошла в поговорку среди завсегдатаев крупных сафари.
До Бриттани внезапно дошел смысл сказанного Ван Зандом, и она тут же забыла о Сибилле.
— Мистер Ван Занд, но как вы себе это представляете? У вас же не просто фирма, у вас империя!
— Ну да, ну да. Империя. Но император устал. Проблема в другом: Моника, ты ведь знаешь моего сына?
— Я знаю обоих ваших сыновей, Дерек.
— Я говорю о том сыне, которого ты знаешь особенно хорошо.
Бриттани бросила на Монику короткий взгляд — и остолбенела. Невозмутимая и хладнокровная Моника покраснела как маков цвет! Бриттани непонимающе посмотрела на босса, впервые в жизни чувствуя себя совершенно лишней. Ван Занд хмыкнул.