Наступила тишина. Моника беззвучно ломала пальцы, впервые утратив свою невозмутимость. Ван Занд тяжело и неотрывно смотрел на Бриттани. Она не отвела взгляда.
Потом Дерек Ван Занд тихо заговорил:
— Не буду говорить банальностей вроде того, что тысячи людей согласились бы ноги мне целовать за такое предложение. Не буду и уговаривать. Ты работаешь на меня восемь лет — я достаточно хорошо изучил твой характер. Если ты приняла решение — стало быть, продумала его от и до. У тебя холодный ум, Бриттани Кларк. Мужской. Меня это в тебе и устраивает. Но я должен тебя предупредить: обратной дороги не будет. Подобные предложения делают один раз в жизни. Ты ведь это понимаешь?
— Да. И я не попрошусь обратно. Я действительно приняла решение.
— Дурой обзывать?
— Как хотите. Не исключено, что это так и есть. Но я не могу поступить иначе.
Ван Занд встал, расправил могучие плечи. Моника подошла, встала рядом.
— Что ж… вполне в моем стиле. Быстро, складно, легко запомнить. Мисс Кларк, я уважаю ваше решение и выражаю вам свою благодарность за блестящую работу на корпорацию в течение восьми лет. Вы получите при расчете причитающийся вам полугодовой оклад, а также все бонусы, премии и персональный бонус от меня лично. Прошу вас за месяц подготовить все дела к сдаче и ввести в курс дела того, кто придет на ваше место. Его имя я сообщу вам сегодня вечером, после заседания совета директоров.
Бриттани неожиданно почувствовала, как защипало в носу. Пытаясь сдержать неуместные и несвойственные ей эмоции, она прерывисто вздохнула — и тогда Дерек Ван Занд шагнул к ней, притянул к своей могучей груди, обнял и погладил широкой жесткой ладонью по волосам.
— Маленький храбрый солдатик! Выше нос! Из тебя выйдет толк, Бриттани Кларк. Я искренне желаю тебе счастья — и удачи. — Он отодвинул от себя Бриттани и бодро взревел: — Ну-с, девочки, я поехал! Моника, проводи меня до машины. Бриттани… Надеюсь, еще увидимся. Вперед!
Ван Занд, Моника и охранник ушли. В зарослях рододендрона пришла в себя и робко чирикнула белая амадина. С почти беззвучным шелестом осыпались лепестки орхидей.
Бриттани Кларк подошла к стеклянной стене и долго смотрела на Нью-Йорк. Головная боль прошла, да и плакать больше не хотелось. Все тело наполняла странная, веселая легкость — наверное, так чувствует себя воздушный шарик, наполненный гелием.
Губы Бриттани тронула нежная улыбка. Если бы кто-то мог ее сейчас слышать…
— Я иду за тобой, Эл. К тебе, моя единственная любовь, мой мужчина… Эл Дэвис, я так люблю тебя!
Просто удивительно, как быстро распространяются новости по любому офису. Приблизительно через час после отъезда громогласного Великого и Ужасного по коридорам поползли шепотки и перемигивания. Потом начались бесконечные хождения в кабинет Бриттани — нет, сотрудники и раньше к ней заходили, в основном по ее вызову, но чтобы так много и по таким дурацким поводам… Доконало же ее посещение дамской комнаты — когда Бриттани была в кабинке, в туалет впорхнули две не самые юные прелестницы из отдела маркетинга и сладострастно зачирикали.
— Ты слышала, Бет? Ван Занд уволил Кобру!
— Да ну, перестань. Она же его бывшая пассия.
— Ну и что? Да по миру бродит целая толпа пассий Ван Занда, это ни о чем не говорит. А ты думаешь, зачем он лично приезжал? Вот как раз ее и уволить. Наверху, на крыше, такой крик стоял… Миллисент говорит, он ее по-всякому обзывал и велел сматывать удочки. Ну, или как-то так.
— Миллисент известное трепло. Впрочем… Знаешь, а у меня к Кобре особых претензий нет. Работать она умеет.
— Да, это надо признать. Жаль, что спивается.
— Лори, ну вот уж в это я ни за что не поверю! У нее вместо мозгов компьютер, пьющие так не могут.
— Ну, я же не утверждаю, что она все время пьет… Но Дженни с ресепшен своим ушами слышала, как она говорила Ван Занду, что у нее похмелье. Наверняка с горя вчера напилась — потому что уже знала, что ее уволят!
— Лори, мне кажется, что так говорить нехорошо. Ну что мы про нее, в сущности, знаем?
— Бет, не смеши меня. Мы здесь с тобой сколько работаем? Вот! Она пришла восемь лет назад. Все на виду.
— И часто ты ее с похмелья видела?
— Знаешь ли, восемь лет назад ей было тридцать с небольшим, это совсем другое дело. Я готова отказаться от версии с увольнением — может, ее подружка бросила?
— Лори, какая еще подружка? У нее же симпотный мужчинка, какой-то банкир или что-то типа… На Рождество она с ним приходила, не помнишь?