Хотя, зная Сэма, я тоже убежден, что он и не против был новых знакомств. Один только случай с Мартином Никсом в моем лице доказывает это лучше всяких слов.
Таким образом уже все, получив официальное согласие хозяина дома, уселись за трапезу.
Глава 23.
Итан.
Постепенно вечер превратился в один из многих таких же обычных соберунов в кругу друзей и знакомых. Все приступили к еде и принялись параллельно вести непринужденные беседы на самые разные темы.
Дебору сразу же посадила с Молли, они сидели справа от меня и говорили в основном о музыке, о картинах Сэма, а временами принимались о чем-то увлеченно болтать полушепотом, наклонившись друг к дружке.
Я же в основном молча доедал сочный лангет, так как был безумно голоден, лишь изредка вставляя пару слов в общую беседу.
Однако меня сильно раздражало присутствие тут Люциуса. На протяжении всего вечера, он упорно продолжал пронзать меня жгучей синевой своих необыкновенных радужек. Пару раз я пробовал ответить ему вопросительным взглядом, затем старался не обращать внимания, потом откровенно показывал свою неприятие, но ничего не помогало. Парень словно задался целью вывести меня из себя, и это уже начинало меня ощутимо нервировать.
— Ты не должен тут находиться, — вдруг спокойно произнес Люциус все так же прожигая меня взглядом в yпop.
Все, замолчав, уставились на нас.
А я так опешил, что смотрел на парня с разинутым ртом, так и застыв с вилкой на весу.
— Прости, что? — изумленно переспросил я, наконец.
— Ты влез в чужое тело, — безэмоциональным тоном заявил этот «пришелец». — А это никогда не доводило ни до чего хорошего. Ни-ко-го, — чеканя слоги, произнес Люциус. — Он скоро будет тут. Он придет вернуть свое. И тебе придется уйти, — завершил парень свою, казалось бы, несуразную для собравшихся речь.
Однако его слова отозвались нервной дрожью во всем моем теле, заставив затрястись все мое существо.
Я не мог придумать, что ответить на подобное. Очевидно, присутствующие и вовсе приняли Люциуса за умалишенного. Рикки смутился и отвел кузена в сторону, что-то долго внушая тому вполголоса. Остальные сделали вид, что ничего особенного не произошло. И предприняли неловкие попытки перевести все в шутку.
Лишь Дебора сосредоточенно наблюдала за мной. Сначала не скрывая и, по всей видимости, ожидая моей бурной реакции на услышанное.
Но, естественно, я не собирался вслух оправдываться невесть в чем! Как бы это выглядело со стороны??
Поэтому, не дождавшись ничего, Дебора постепенно сдалась, но все еще продолжала украдкой рассматривать меня весь оставшийся вечер. Это напрягало, конечно, мощно.
Но, признаться, в какой-то мере, я даже был рад, что произошедшие странности могут позволить ей поверить моим словам, если в каком-то необъяснимом состоянии аффекта в мою отчаявшуюся голову взбредет признаться ей.
Домой мы вернулись раньше, чем планировали.
И виной всему был, несомненно, странный синеглазый парень, испортивший своими речами весь вечер.
Сэм и Рикки должно быть извинились перед нами с десяток раз за своего незваного гостя, но неприятный отпечаток в сердце все равно остался.
Пусть я и старался не подавать вида, что меня что-то беспокоит, но думаю, как минимум от Деборы не ускользнуло, насколько сильно подействовали на меня оброненные Люциусом слова.
Однако кое-что хорошее тоже было в завершении вечера. Несмотря на всю напряженность царившей у Сэма атмосферы, Деборе это все же не помешало купить несколько понравившихся ей картин.
Я долго не мог уснуть в ту ночь. Все расхаживал по террасе с бокалов красной жидкости. В мою душу закрался страх. Я ходил взад и вперед, время от времени настороженно оглядываясь, словно потусторонние силы могут в любой момент настигнуть меня.
Я впервые так сильно боялся чего-то. Сколько себя помню, даже неизлечимая болезнь и вероятность умереть молодым не страшили меня так, как жуткое чувство, обуявшее меня после встречи с Люциусом.
В отличие от остальных в той комнате, я знал, что парень прав! Я понимал, что в некотором роде я всего лишь вор, укравший чужую жизнь. Пусть я сделал это не намеренно, пусть я даже не представлял, как это вышло, но факт оставался фактом — я завладел телом Мартина Никса против его воли.
Без его на то согласия, вселился в его дом, я… Кошмар!… Я посягнул на его жену! На которую у меня не было никаких прав. Обманом проник в ее постель.
Фактически воспользовавшись доверчивостью этой невероятной девушки, я целенаправленно изо дня в день вторгался в ее личное пространство, пробуждая в ней симпатию… соблазняя, присваивая себе.