– Слепки сделали?
– Да. Идите сюда, к этому ангелу с трубой.
Все почувствовали тяжелый запах гнили и подавленно молчали, глядя на мокрые доски гроба.
– Они сломали крышку, – сказал сотрудник.
Он встал на край могилы, наклонился, чтобы подцепить крышку гроба, и, отодвинув ее в сторону, выпрямился.
Рубен и Осорио бегло оглядели скелет и в недоумении уставились на правую руку. На указательном пальце не хватало всех трех фаланг.
Осорио небрежно уронил сказку про Белоснежку на стол. Разочарование и усталость читались на его смуглом лице. Рубен рассеянно полистал книжку.
– Но ведь что-то они искали, наверняка искали.
– Да, но что? – спросил Осорио.
– Как ты сам говорил, вполне возможно, что Трухильо велел похоронить себя там, чтобы кому-то, скажем его сыну Франсиско, было проще заполучить что-то, что он унес с собой в могилу. Никак нельзя забывать о том, что следы, оставленные здесь и в Агуадоресе, совпадают.
– Да, следовательно, в обоих этих местах был один и тот же человек, но теперь перед нами встает новый вопрос. Из документов нам известно, что Хосе Мануэль Трухильо законным путем похоронен на кладбище в Ла-Сокапе в шестьдесят первом году, но… Чей же это скелет? У Хосе Мануэля все пальцы были на месте, а вот у Рамона Абеля одного не хватало.
– Иначе говоря, возможно, что это скелет Рамона Абеля, а Хосе Мануэль жив.
– Возможно. Медики сейчас как раз и устанавливают, чей это скелет; отца или сына.
В дверь постучали.
– Войдите.
Молодой человек в форме вручил Осорио запечатанный конверт и, извинившись, вышел. В конверте был ордер на обыск дома Хосе Мануэля Трухильо в Виста-Алегре.
Мужчина смотрел по телевизору программу последних известий, когда в дверь комнаты постучали. Он впустил двоих незнакомых ему людей и пошел позвать свою жену, председателя Комитета. Ее широкое лицо приветливо улыбалось. Поздоровавшись, Осорио тотчас перешел к делу.
– Мы, товарищ, пришли произвести обыск в доме Трухильо, что на углу, – он показал ордер, – и просим, чтобы вы и еще кто-нибудь из Комитета нас сопровождали.
– Но… я… я как раз готовлю и…
– Ничего, вид у вас вполне приличный…
Женщина опять улыбнулась, поручила мужу следить за похлебкой, стоявшей на огне, и через минуту вместе с еще одним членом Комитета была у дверей дома Трухильо. Все окна в доме были темные.
– Кажется, там никого нет.
– Да. Хулия ушла приблизительно полседьмого. Похоже, уезжать собралась: несла большой кожаный чемодан.
Вошли в сад.
– Она одна уходила?
– Да. Вообще с того дня, как мы с вами разговаривали, я не видела, чтоб ее кто-нибудь навещал. Вот только Хосе Антонио, и мне он показался очень странным, помолодевшим, что ли, не знаю. Увидел, что дом заперт, и сел в такси.
Парадные двери дома действительно были заперты, товарищ из Комитета пошел постучать на черный ход и вернулся, обнаружив, что одно окно на той стороне открыто. Рубен, светя себе фонариком, влез в него и открыл двери изнутри. Раз окно было открыто, значит, не обязательно, уходя, его закрывать, и Осорио очень радовался – это позволит им сэкономить время.
Рубен щелкнул выключателем, желтоватый свет залил гостиную с голыми стенами и скудной мебелью. Двери, ведущие в другие комнаты, были заперты.
В первой спальне на кровати в беспорядке валялись женские платья, словно их бросили при поспешном бегстве. Во второй весь пол был усыпан окурками от сигарет марки «честерфилд», на столике стояли стаканы и две пустые бутылки из-под виски. Мужская сорочка, явно иностранного производства, была брошена на пуф.
Холодильник работал, Хулия не потрудилась его выключить, будто собиралась еще им пользоваться. На неубранном кухонном столе осталась кое-какая еда, два прибора.
– Экспертам тут придется поработать, – заметил Рубен.
Осорио тем временем пристально, будто искал что-то, изучал пол и стены. Однако ничего интересного в доме обнаружить им не удалось. Лишь во внутреннем дворике, остановившись у маленького очага рядом с пышным кустарником, Осорио нагнулся и достал из пепла почта сгоревшую шапочку.
– Гномы были сожжены.
Рубен палкой поворошил пепел, и тельце одной из кукол упало с решетки. Рубен внимательно изучил его.
– Гнома вскрывали вилкой или ножницами. – Он указал на дырки в ткани.
Осорио задумчиво оглядел дворик, но, казалось, и тут не нашел того, что искал.
– Вели одному из патрульных, Рубен, остаться здесь вместе с товаришами из Комитета, а второй пусть отправляется за экспертами. – И уже в дверях добавил, обращаясь не столько к сержанту, сколько к самому себе: – Того, что эти люди ищут, в этом доме нет. А значит, это где-то в другом месте.