– Фрэнк ударил меня… Предатель!
Еще немного, и они окажутся на побережье, у Map-Верде. Фрэнк хорошо знает это место, именно эти заросли, тянущиеся с востока на запад. Бесшумно и ловко они выкапывают из земли автомобильную шину, насос и фонарь с красным стеклом. Уже некоторое время они не слышат за собой шагов преследователей, шороха песка и сухих листьев. Насос работает отлично. На шине они повезут жестянку с деньгами.
Спутник Фрэнка показывает ему на красный огонек, который то поднимается, то опускается где-то у горизонта. Фрэнк берет фонарь и посылает в ту сторону семь сигналов, ему отвечают тем же. Фрэнк сдвигает брови: камера готова, остается только броситься с нею в море и доплыть до яхты, которая ждет их. Всего лишь несколько минут – и они вне опасности. Красный огонек яхты кажется маяком среди ночного моря.
Хулию пришлось оставить с одним из сотрудников чтобы он отвел ее туда, где ей можно будет оказать помощь. Теперь Осорио отдает команду двигаться, соблюдая дистанцию, развернутым строем, но в любую минуту, если потребуется, сомкнуть кольцо, сжать клещи. Карибе' бежит, опустив морду, определяя след по уже знакомым ему запахам, а за ним, вцепившись в поводок, едва переставляя ноги, тащится Фико. Они тоже видели семь сигналов – мигание красного глаза в темноте.
Карибе вдруг снова закружил на месте, забегал из стороны в сторону, в недоумении обнюхивая кусты и землю. Пес никак не может решиться: два запаха привлекают его с одинаковой силой. Наконец выбор сделан, он устремляется вперед, люди следуют за ним. Но Карибе пошел не к морю, а в глубь суши, на север.
Судно вновь прошло мимо восточного входа в бухту Мар-Верде. Сигналы фонарем не оставляли никакого сомнения: яхту ждали именно здесь. Судно прошло еще раз, еще ближе к берегу.
– Сюда! Сюда!
Голос доносился до них по правому борту. Зажгли фонарь, и все увидели человека, который держался за автомобильную шину, а на ней стояла жестяная банка, блеснувшая в электрическом свете. Человек устало взмахивал рукой.
– Сюда, друзья, сюда! – кричал он, выплевывая воду, которая заливалась ему в рот.
Ему бросили веревку, но он схватил ее лишь со второго раза, и тогда мощным рывком его подняли к борту. Человек протянул руку, встретился с мозолистой ладонью Марино и только теперь увидел рядом с красным огнем на корме, которая то погружалась, то поднималась над водой, название «Амалия», выведенное крупными буквами. Но тут Марино заметил подозрительные пенные следы неподалеку и в последнем усилий перебросил человека через борт. Рубен поднял автомобильную камеру с банкой.
– Дядя Сэм все еще не прочь полакомиться человеческим мясом, – сказал Марино, нахмурившись.
– Это он? – с интересом откликнулся Рубен.
– А кто ж еще? Неужели ты не заметил ножа у него в боку, когда он поворачивался? Это нож Жеронимо. А этот, – он показал на человека, которого только что втащил на борт, – спасся.
В глазах Хосе Антонио Трухильо отразились изумление и страх.
Они остановились у входа в пещеру. Фико едва сдерживал Карибе, который рвался внутрь. Сложив ладони рупором, Осорио крикнул:
– Мы знаем, что вы здесь! Для вас будет лучше, если вы сдадитесь.
Молчание.
Осорио сделал знак, и один из солдат направил дуло автомата на вход.
– Одна очередь, и все будет, кончено.
Пули, высекая искры, ударились о камень, но в пещере по-прежнему молчали.
– Если вы сейчас же не выйдете, мы бросаем гранату. Даем вам две минуты на размышление.
В ответ ни звука. Осорио смотрит на часы, и когда остается десять секунд до указанного им срока, из пещеры появляется человек с револьвером в поднятых руках.
Все собрались в кабинете Гарольда Эскалоны, офицера войск береговой охраны. Эскалона угощает Осорио сигарой, тот закуривает, и ветерок, дующий с моря, рассеивает кольца дыма.
Рубен только что разложил по папкам протоколы допросов, принесенные после перепечатки.
– Случаи вроде этого нечасто встретишь, – говорит Осорио с улыбкой. – Хранить шифр сейфа внутри гномов, разрезать ногу, чтобы спрятать туда ключ! А сын, который является, когда отец уже превратился в скелет?! Все это так напоминает романы ужасов… Но реальность, как известно, сложнее всяких выдумок.
– Разумеется.
– Конечно, сказалась его страсть к таинственному, да и легкое помешательство, но на этот раз он не шутил.
– Он боялся, что деньги попадут к нам в руки. И мы построим на них детский сад.
– Да, но еще не хотел, чтоб они оказались у Хулии или Хосе Антонио. Поэтому и не оставил им ключа. Он не доверял им и придумал спрятать ключ у себя в ноге.
– Я не присутствовал на допросах Хулии и Франси-ско, – говорит Рубен, – и кое-что мне неясно. Например, какое отношение имеет сказка о Белоснежке ко всей этой истории?