— Соколов, с тобой все в порядке? — строго поинтересовалась Анна Николаевна, скрестив руки на груди. Это была женщина лет сорока, одетая в черный, деловой костюм. Лицо ее, на котором красовались модные очки, было строгим, синие глаза имели тяжелый, холодный взгляд. Но эта женщина была справедливой, за что мне нравилась.
— Со мной? Ну да, — ответил парень, будто не он пел песни на всю аудиторию несколько минут назад.
— Мало того, что ты, вместе с Самойловой, опоздал, так ты еще и орешь песни с не приличными словами. — Ух сколько металла было в ее спокойном голосе. Я поежилась, опустив голову. Может, пронесет?
— Почему вы считаете слово "сексуальный" не приличным? По- моему нормальное такое слово, тем более это правда, — с гордыми нотками в голосе сказал Дима. — Или вы сочли не приличным другое слово?
Ой дураааак. Я ткнула друга в бок, чтоб он прекратил. Дима, кинув на меня короткий взгляд, посмотрел на учительницу. Анна Николаевна, кажется, была в шоке. В глазах ее плескался гнев и удивление.
— Соколов, ты находишься в учебном заведении, веди себя тут соответственно!
— Конечно, Анна Николаевна, как скажете.
Преподавательница, хмуро взглянув на студента, прошла к своему столу и начала урок. Мы все с облегчением сели. Всеже Димка являлся любимчиком группы, поэтому за него многие переживали.
— Ты совсем идиот? — прошипела я, следя глазами за тем, что чертила на доске Анна Николаевна. — с этой теткой шутки плохи, Соколов. Она тебя сожрет и костей не оставит.
— Ой, Самойлова, напугала кота сосиской, — тихо ответил мне парень. — Я знаю подход ко всем учителям, так что расслабься.
Димка расслабленно откинулся на спинку стула, победно мне улыбаясь.
— Соколов, ты почему не пишешь? Сейчас к директору отправлю! — Рявкнула преподаватель, заставив Димку резко склониться над тетрадью и писать конспект.
— Вот видишь, Я здесь король, — выделив местоимение я, проговорил парень.
— Соколов, пиши молча! Сейчас за дверь пойдешь. — Строго смотря на Димку, проворчала Анна Николаевна.
Я тихонько усмехнулась, промолчав. Сейчас говорить было нежелательно.
Первая пара пролетела, как ни странно быстро. Затем началась вторая пара, на которой я села с Никой. Проболтав всю пару и получив кучу замечаний, мы пошли на перемену.
— Чего у нас сейчас, телочки? — подошел к нам в каридоре Димка, встав между нами и обняв нас с Никой за плечи.
Подруга, состроив недовольную рожицу, дала Димке подзатыльник.
— Соколов, следи за словами, — грозно сказала Ника.
— А то что? Заколдуешь? — нахальная улыбочка нарисовалась на лице парня.
Иногда он мне напоминал черта, который любил выводить людей своими подколами и шуточками. Вот только рожек и хвоста ему не хватает.
— Закопаю, — спокойно, но как-то зловеще пообещала моя подруга.
Парень лишь отмахнулся. Так мы и шли по просторному каридору. Димка повис на наших плечах и шагал по середине.
— Все, Соколов, сил больше нет тебя тащить, давай отваливай, — пробурчала я.
— Слааабааачки, — начал дразнить он нас, и показав нам на последок язык, скрылся за углом. Голос у него был грубоватым, ломающимся и озорным.
— Ну и дурак он у нас, — вздохнула Ника, проводив его взглядом.
— Ага, но без Димки было бы скучно.
— Что верно — то верно, Сэмми, — кивнула Николетта, и мы зашли в огромную аудиторию.
Здесь у нас должна проходить пара русского. Русский пролетел тоже быстро, поэтому я, чувствуя, как мое настроение поднимается, весело болтала с Никой и Димкой, спускаясь по широкой лестнице в холл, где толпились студенты. Лучи майского солнца пробивались сквозь окна, освещая все вокруг и поднимая настроение. Шум и гам разносился по всему колледжу.
— Ладно, бэйбы, я иду домой, — сказал нам Дима, и, резко хлопнув нас ниже спины, быстро рванул вперед, весело гогоча. — Не скучайте!
— Соколов, я тебе все руки переломаю, скотина! — злобно рявкнула я.
Ника ограничилась хмурым взглядом, а вот Димка, послав нам глумливый воздушный поцелуй, скрылся за дверью.
— Идиот, — коротко прокомментировала моя подруга.