Слишком хорошо сложен для своих шестнадцати, морда смазливая, жесткий хмурый взгляд. Несмотря на рану, уверенно схватился за меч, виду не подал, что больно.
С девятью орками ему уж точно не справиться, сердце Сторкрема безумно колотилось. А вдруг Котт сможет. Эльф укрылся за могучими спинами своих воинов.
— Парень еле двигается, он ранен. Надеюсь, для вас не составит труда бросить к моим ногам его полуживую тушу, — холодно глядя в глаза Альды, сказал эльф.
Она выдержала его нахальство и, не думая ни секунды, подпрыгнула к своему возлюбленному. Меч задрожал в неуверенных руках Сторкрема. Он усомнился в своей победе.
Девушка, как и подобает настоящей хранительнице, отобрала ранение у своего воина, а сама пошатнулась от боли. Парень ее подхватил.
— Альда.
Сторкрем скривился. Он-то никогда не называл ее по имени, он использовал надменное «куколка». А когда с губ Котта сорвалось ее имя, эльф не смог сдержать ярости. Ведь она — его.
— Ты должен победить. Я не хочу тебя терять снова.
Сторк вздернул руку вперед, отдавая приказ к атаке. Котт аккуратно посадил Альду на землю и, крепко зажав меч в пальцах, сам атаковал орков.
Эльф лишь давался диву, как ловко Котт разбирается с орками, его меч плясал в кровавом танце. Сторкрем велел атаковать Котта, но один из них не послушался и отправился прямиком к беззащитной Альде. Эльф не сразу это заметил, а когда уже бросился на помощь, Котт опять его опередил. Они встретились глазами. Ненависть растекалась и окутывала каждого из них. Они делили девушку, они сражались за нее и ее любовь. Сторкрем не умел драться, но намеревался как-нибудь извернуться, до этого же как-то получалось.
— Не убивай его, Котт! — взмолилась Альда.
— С чего ты взяла, куколка, что это он меня убьет, а не я его?
От «куколки», глаза Котта налились туманом, он обезумел.
— Тогда и я умру! — пыталась усмирить два огня девушка.
— Зато хоть с ним не будешь! — яростно, но неумело Сторк замахнул меч над головой.
Котт лягнул его ногой в живот. Эльф упал, пытаясь дышать. Яркая боль пронзила голову — это прилетел второй удар тяжелым сапогом.
— Уходи, — сказал Котт. — Но если ты еще хоть раз попытаешься забрать ее у меня, я убью тебя.
Сторк нервно засмеялся, утирая кровь над губой.
— Непременно попытаюсь! — крикнул Сторк, вслед уходящему Котту с Альдой на руках. — Попытаюсь, — прокряхтел он и потерял сознание.
Холодная вода ручья затекала в заостренное ухо, смывала кровь с разбитой губы и поломанного носа. Голова раскалывалась. Сторкрем медленно поднялся, умылся, попил. Полегчало. Сколько он пролежал без сознания, он не знал. Толстый мертвый орк безумно вонял. Остальные туши уволок ручей. Эльф решил, что настала пора воплотить свой план и сбежать от Бесстериба. Жаль, что придется идти «наголо»: без запасов и важных записей.
Сторк уже давно пытался найти своих сородичей. Приемный отец Бесстериб сказал ему, что люди убили всех эльфов, чтобы завладеть землей, полной ресурсов. И Сторк верил. До поры, до времени.
Вождь орков не стал забирать у эльфа, единственное, что досталось ему от прошлой жизни — кулон солнца с тремя лучами. Именно благодаря ему, Сторк и начал свои поиски. Пронырливым эльфенком, Сторк ползал в библиотеки, закрытые хранилища с ценными бумагами и документами. Он рылся в манускриптах и искал.
Нашел он немного. Эльфы — третья по счету раса, что появилась в этом мире, потому они избрали своим символом такое солнце. Эльфы сильны, ловки и обладают умениями, которые и не снились людским чародеям. По эльфийским меркам, Сторкрем еще очень молод и его ждет долгая жизнь. Узнал он и то, что эльфы обитают в лесистых горах, отыскать к ним путь может только представитель их расы или гость, который прежде уже бывал в их владениях.
Сторк наметил на карте несколько похожих на описание лесов и намеревался вместе с Альдой отправиться в путешествие, которое бы сблизило их еще больше. Но все пошло не по плану, его куколка упорхнула с другим, карта сгорела в подземельях Арены, а сам он один одинешенек едва волочит ноги в сторону Кригорского леса.
Глава 11
Амэс злился на рыжую чародейку. Она всегда говорила с ним откровенно, потому и нравилась ему. Но залезать к нему в душу… До последнего он не хотел признавать ее правоту. Ничего в этой жизни он не добился, ничего не сделал. А из всех значимых событий в его жизни — убийство маленького дракона. Он и правда не достоин поцелуя принцессы. Ввязался же он в историю. Тридцать веков горя не знал и тут две малолетки крутят им. Амэс расправил крылья и покинул свое логово.
Облака мочили ему ноздри, он вдыхал и успокаивался. Он — один из Семи. Уж кому, как не ему не знать о предсказаниях. Они всегда сбывались, даже если от них пытались сбежать. Он — один из Семи. Что ж, Амэс решил испытать судьбу и полетел на запад, там остановилась Белдра, у его сокровищницы, там он ее найдет, там и сразится с ней.
Он приземлился в двух километрах от своей пещеры и, сбросив чешуйчатый хрусталь, обратился в красивого синеглазого мужчину. Он бесшумно крался, хотел застать Белдру врасплох.
Дрконица сидела на траве в облике женщины. Она обхватила лицо руками и, беззвучно всхлипывая, растирала соленые слезы по лицу. Амэс все также бесшумно подкрался к ней.
— Опять замыслил подлое убийство? — отнимая ладони от глаз, прорычала Белдра. — Я твой запах учуяла, как только ты приземлился.
— Я пришел сразиться с тобой.
— Я принимаю вызов.
Два великолепных дракона — серебряный и хрустальный — вступили в схватку.
Белдра атаковала первой, она яростно бросилась с когтями на противника. Амэс, пряча шею, подвернул ей хрустальный бок. Каменные когтищи проскрипели по твердой оболочке туловища. Защитившись, Амэс накопил запал и выплюнул струю пылающего пламени в морду драконице. Но та не поддалась, не упустила момент, она, сильно оттолкнувшись от земли и повалив десяток елей, взмыла в воздух, закрутилась в вихре и обрушила его на Амэса. Дракон взлетел за ней. Передними лапами он ухватил ее за грудину и впился клыками в горло. Белдра взвыла и выплюнула из пасти кислоту. Морда хрустального дракона зашипела и запузырилась. Он зарычал и разжал челюсти, выпуская Белдру из капкана. Она же не остановилась. Пока дракон очухивался, бросилась на него, укусив за морду, аккурат туда, где кипела кислота. Амэс не мог рычать, но из последних сил он извернулся и махнул своими тремя хвостами. Одним он обвил раненную шею Белдры, другим ухватил ее нижнюю челюсть, пытаясь раскрыть ее зловонную пасть шире, а третьим, самым острым, как копье хвостом, он пронзил ей живот.
Дракониха выпустила Амэса и упала. Из горла и живота хлестала кровь. Амэс опустился рядом. Он думал, что будет ненавидеть ее, что будет злиться и яриться. Но никаких чувств, кроме сожаления, к нему не пришло. Белдра утратила драконью сущность и перед ним теперь лежала несчастная израненная женщина. Амэс тоже принял образ человека и опустился перед ней на колени.
— Я не хочу тебя убивать больше.
— Трус! Добей.
— Да, я трус. Добивать тебя не стану. Я могу тебе помочь.
Он забыл о своей боли, он не знал, что утратил красоту лица. Кислота Белдры разъела не только драконий хрусталь, но и человеческое мясо. Пол лица Амэса обгорело и выглядело безобразно. Он подхватил Белдру на руки, ее белокурые пряди испачкались в крови. Глаза закрыты, женщина потеряла сознание. Незамедлительно дракон рванул в ближайшую деревню. Ему очень хотелось спасти ее.
Глава 12
Альда не спала уже два дня. Пётка украл Марису, Котта ранили (она, как хранительница, прекрасно почувствовала тупой удар по затылку), Енину она выгнала по своей глупой вспыльчивости, дракон улетел, а Сторкрем шлялся не пойми где. Нищих и обездоленных какого-то там измерения она разместила, велела готовить к битве. Страшно. Однако как королева она не хотела позволить себе уснуть. Она должна была решать, помогать, делать хоть что-то. На помощь пришел Дрюк. Альда любила его как друга, но важных задач не решалась ему поручать. Но он и его жена Корнелия уговорили ее поспать и взяли все в свои руки.