Выбрать главу

- А у того коротышки одна рука в язвах, а другая здоровая и как будто похожа на женскую, - подхватил наблюдательный Ганс. - Хоть и грязная, но пальчики пухленькие... 

И тоже засмеялся. Зато помощнику кузнеца было не до смеха.

- Всё это странно и чудно, - бормотал он. - Смотрю на них, и думаю о Хебере. У него сильные руки, он гнёт металлические обручи для бочек! Руки вон того слепого вполне могли бы принадлежать Хеберу...

- Чудо! Чудо! - давился от смеха писарь. - Сильные здоровые руки пришиты к дряблому телу!...

- Эй, послушай, приятель, - Ганс обратился к большерукому слепцу. - Твоими руками, похоже, можно ломать подковы. Как тебе удалось сохранить такие мышцы на плечах, в то время как остальное тело ссохлось и покрылось струпьями?

- Значит, так было угодно Всевышнему, - глухо отозвался слепец и плотнее запахнул на себе лохмотья.

- Подайте на пропитание сирым и убогим, - тонко заголосил слепец со старческим сморщенным лицом, на котором провалился нос. При этом он старательно кутал в тряпьё свою левую руку - видимо затем, чтобы не показывать, какая она розовая и упитанная.

- Причудлив промысел Божий, - Цвиглер, качая головой, перекрестился. - Чего только не бывает на свете...

Друзья отошли от увечных и зашагали по узкой городской улице. День клонился к закату, но улица была полна праздного люда, среди которого во множестве сновали всякого рода торговцы. Приходилось смотреть в оба, чтоб не наткнуться на бочонки продавцов браги и пива, которых они вечно перекатывали с места на место. Писарь, желая показать свою учёность, разглагольствовал о всевозможных болезнях, про которые наслышался от знакомого доктора.

- Хворь, поразившая слепцов, была известна ещё самому Аристотелю, - говорил он, потрясая указательным пальцем. - Она разъедает не всё тело, а только его части. Одна рука, к примеру, может быть совершенно здоровой, зато остальное тело высыхает и покрывается язвами...

Друзья вышли из городских ворот и смешались с толпой, валившей на просторный пустырь, где с самого утра развлекали народ бродячие комедианты в пёстрых нарядах. Только что они закончили представлять сцены из Святого Писания и сейчас демонстрировали своё искусство ходить по натянутому канату, кувыркаться и жонглировать кеглями.

Поглазев на них, Ганс и его приятели вернулись к дороге. Здесь они стали прощаться: Цвиглер собирался идти в город, а Герштеккер - наведаться в гости к Гансу, чтобы купить у него поросёнка.

В это время мимо них проходила знакомая группа слепцов, оглашая окрестности заунывной колотушкой.

- Опять они, - поморщился писарь.

- Не выходит у меня из головы бочар, - признался Цвиглер, косясь на калек. - Как посмотрю на того, что идёт вторым, и представляется мне добряк Фриц! Я, наверно, перепил сегодня, но мне кажется, будто Фриц рассыпался на части, которые достались каждому из этих увечных. Одному - голова, другому - правая нога, третьему - левая, а вон тому, высокому, - обе руки... - Он нервно засмеялся.

- Ты и правда перепил, - рассудительно молвил Ганс.

- Это сатана тебя морочит! - воскликнул писарь, едва державшийся на ногах. - Подай им милостыню и помолись, и всё пройдёт.

- А в самом деле, - здоровяк Цвиглер вытер рукой вспотевший лоб, нашарил в кармане медяк и с опаской приблизился к слепцу, похожему на Хебера. - Вот, возьмите, и помолитесь за меня.

- Благодарствуем, добрый человек, - принимая деньги, ответил слепец.

Цвиглер вздрогнул, услышав этот густой бас.

- И голос точь-в-точь как у Хебера! - сказал он шёпотом, обернувшись к приятелям.

- Тебе чудится, клянусь рогами сатаны, - отозвался писарь.

Побледневший помощник кузнеца снова обратился к слепцам:

- Откуда путь держите?

- А мы уж и сами забыли, - ответил первый слепец. - И сколько дорог обошли, перебиваясь подаянием, знает один Господь Бог.

- Не случалось ли вам бывать в Остенвальде?

- В Остенвальде? - Слепец пожал плечами.

- Кажется, так называлась деревня, в которой мы... - начал было замыкавший шествие коротышка, но двое его товарищей толкнули его локтями и он умолк.

- Может, и бывали, - сказал первый слепец. - Мы названий не спрашиваем.

Цвиглер, крестясь, отошёл в сторону.

- Тра-ля-ля, наш славный Петер, тру-лю-лю, - запел писарь. - Тебе мерещатся привидения средь бела дня! Признайся, ты ведь испугался!

Помощник кузнеца торопливо распрощался с приятелями и быстрым шагом, то и дело озираясь на жутких слепцов, направился к городу. А Ганс с писарем двинулись к постоялому двору, где Ганса дожидался его конь. На покорного каурого мерина они взгромоздились вдвоём. Качаясь на крупе, писарь сначала уверял, что привидений не бывает, а потом начал клевать носом и чуть было не свалился с коня.