– Вы меня напугали, – говорю я, потирая грудь и смущенно посмеиваясь.
Он склоняет голову набок, разглядывает меня, будто дикого зверька, невесть как очутившегося на ковре.
– Что вы помните? – спрашивает он.
– Простите?
– Вы очнулись с каким-то словом на губах. С каким именно?
– Простите, а мы с вами знакомы? – Я выглядываю в гостиную, надеясь, что там остался кто-то из гостей.
К сожалению, там никого нет. Мы с неизвестным наедине, чего он и добивался, с тревогой соображаю я.
– Я вас знаю, – говорит он. – Этого достаточно. С каким словом вы очнулись?
– Снимите маску, давайте побеседуем лицом к лицу, – предлагаю я.
– Пусть она вас не волнует, доктор Белл, – заявляет он. – Отвечайте на вопрос.
В его словах нет ничего угрожающего, но фарфоровая маска глушит голос, в каждом предложении слышится низкий звериный рык.
– Анна, – говорю я, хлопая себя по бедру, чтобы унять дрожь в ноге.
– Жаль, – вздыхает он.
– Вы знаете, кто она? – с надеждой спрашиваю я. – Здесь никто о ней не слышал.
– И неудивительно. – Он пренебрежительно взмахивает рукой в перчатке, достает из-под плаща золотые карманные часы, цокает языком, глядя на циферблат. – Нам предстоит многое сделать, но не сегодня. Сначала вам нужно прийти в себя. Мы еще поговорим, когда все немного прояснится. А пока советую вам поближе познакомиться с Блэкхитом и его обитателями. Отдыхайте и развлекайтесь, доктор, лакей вас скоро отыщет.
– Лакей? – переспрашиваю я; это слово почему-то вызывает во мне тревогу. – Это он убил Анну и искалечил мне руку?
– Сомневаюсь, – говорит Чумной Лекарь. – Лакею вашей руки будет маловато.
Громкий шум за спиной заставляет меня обернуться. По стеклу растекается кровавое пятно, в зарослях сорняков под окном бьется и трепещет умирающая птица. Наверное, влетела в стекло. Меня пронзает жалость, на глаза наворачиваются слезы при виде бессмысленной смерти. Первым делом надо похоронить птицу. Я поворачиваюсь к таинственному собеседнику, но его уже нет.
Удивленно гляжу на руки. Кулаки сжаты так сильно, что ногти впиваются в ладони.
– Лакей, – повторяю я.
Самое обычное слово вызывает у меня необъяснимое чувство ужаса. Я почему-то до смерти боюсь этого человека.
Страх подгоняет меня к письменному столу, где лежит ножичек для вскрытия писем. Он маленький, но острый; кончик до крови прокалывает мне большой палец. Посасывая ранку, прячу ножичек в карман. Теперь можно не запираться в кабинете.
Набравшись смелости, я возвращаюсь к себе в спальню. Без гостей обстановка Блэкхита и впрямь навевает тоску. За исключением великолепного вестибюля, все остальные комнаты пришли в запустение, в них пахнет плесенью и гнилью. По углам рассыпаны катышки крысиного яда, пыль лежит толстым слоем там, куда не дотягивается рука служанки. Ветхие ковры, исцарапанная мебель, почерневшие серебряные сервизы за мутными стеклами сервантов. Гости Блэкхита – не самая приятная компания, но сейчас мне не хватает гула их голосов. Они наполняют особняк жизнью, изгоняют отсюда мрачную тишину. Блэкхит – дом, которому нужны обитатели, иначе он превращается в унылые развалины, в руины, которые давно пора снести.
В спальне я надеваю пальто, беру зонтик и выхожу в сад, где по земле хлещет дождь, а в воздухе удушающе пахнет палой листвой. Не знаю, в какое окно ударилась птица, поэтому медленно иду вдоль цветочного бордюра. Отыскав крохотный трупик, рою могилу ножом для бумаг и хороню птицу. Мои перчатки промокают насквозь.
Дрожа от холода, размышляю, куда идти дальше. Вымощенная булыжником дорожка тянется по дальнему краю лужайки к конюшне. Можно пройти по траве, но тогда промокнут и туфли. Я отправляюсь кружным путем, по подъездной аллее, от которой влево сворачивает еще одна мощеная тропа. Как и следует ожидать, тоже в ужасном состоянии. Корни деревьев выворачивают камни из земли, над дорожкой нависают корявые пальцы ветвей. Встреча с незнакомцем в наряде чумного лекаря меня напугала. Я покрепче сжимаю ножичек и иду медленно и осторожно, боясь оскользнуться и упасть, опасаясь, что кто-то выскочит из-за кустов. Не знаю, зачем таинственный незнакомец нацепил на себя зловещий наряд, но не могу забыть его пугающих предупреждений.
Кто-то убил Анну и вручил мне компас. Маловероятно, что один и тот же человек напал на меня ночью и спас утром. А теперь появился еще и какой-то лакей. Да кто же я такой? Откуда у меня столько врагов?
Дорожка ведет к высокой кирпичной арке, в которую вделаны часы; стекло циферблата разбито. За аркой виднеется двор, конюшни, какие-то сарайчики и пристройки. В кормушки насыпан овес; бок о бок стоят экипажи, накрытые зеленым брезентом от дождя.