2
«...рассмотрев материалы предварительного следствия по делу об исчезновении генерала Миллера, выслушав заключения прокурора Помонти и ознакомившись с объяснениями защитников, мы выносим решение о предании суду Плевицкой Надежды Васильевны и ее мужа генерала Скоблина (заочно)...
26.1.30 года был похищен Кутепов, а 22.9.37 года при столь же загадочных обстоятельствах исчез его преемник генерал Миллер. Вспомнив обстоятельства покушения, мы приходим к заключению, что бегство Скоблина устанавливает его вину, которая подтверждается всеми свидетельскими показаниями.
Виновность Плевицкой выяснилась также достаточно в процессе предварительного следствия. А именно:
1) При аресте Плевицкая хотела утаить от власти записную книжку мужа, в которой было отмечено свидание с Миллером;
2) Установлена недостаточность легальных средств для того образа жизни, что они вели;
2) Из показаний Плевицкой и генерала Кусонского, передавшего слова Скоблина, явствует, что в день похищения супруги не расставались до 16 часов 30 минут;
4) Находясь в модном ателье, Плевицкая пыталась создать алиби мужу;
5) Поведение Плевицкой после ее ареста является результатом предварительного сговора с мужем;
6) Плевицкая имела влияние на мужа, находилась в курсе всех его дел и не могла не знать о готовящемся похищении Миллера.
На основании этого постановлением предать Николая Скоблина суду присяжных по обвинению: а) в том, что он задержал, лишил свободы и держал в заключении Миллера больше месяца; б) в том, что учинил насилие с заранее обдуманными намерениями. Плевицкой предъявлено обвинение в соучастии свершения данного преступления...»
О решении Плевицкой было сообщено председателем суда. Три дня ей предоставили на подачу кассационной жалобы. Кассацию Плевицкая не подала. Ей официально объявили: дело будет рассматриваться Сенским судом в ноябре или декабре сего года — через четырнадцать месяцев после исчезновения генералов. 12 присяжных. Досье в 2500 страниц. Вызываются 64 свидетеля. Прокурор Помонти взялся доказать вину подследственной, хотя прямых доказательств у него — как все знали — не было. К тому же по закону жена не отвечает за поступки мужа, даже если она заранее знала о его намерениях. Газеты сходились в оценке будущего процесса: судьба русской певицы целиком зависит от часов, висевших в кондитерской. Если она сумеет доказать, что завтракала там с мужем именно в 12.30 (то есть во время начала свидания генералов), затем направились в модное ателье, а Скоблин ждал ее на улице, что около трех часов пополудни они провожали дочь Корнилова (хотя и приехали на вокзал порознь, так как у Николая Владимировича внезапно что-то случилось с мотором автомобиля), — процесс будет ею выигран...
В преддверия открывающегося процесса, который обещал быть несомненно скандальным и захватывающим, общественное мнение французских деловых кругов и широких масс русской эмиграции вновь обратило свои взоры к событиям конца прошлого года. Забурлили страсти. Левые и правые — «стенка на стенку» — пошли друг на друга. После опубликования постановления на какой-то миг наступила напряженная пауза. Все словно прислушиваясь друг к другу, ожидая непредвиденных, серьезных разоблачений, чтобы накинуться сообща на предателя общих интересов, хотя никто не мог еще сказать, в чем они и как каждый относится к заключенной, томящейся в камере столь долгий срок.
Отношение к Плевицкой было, можно считать, выжидательным. Особо активных сторонников в среде русских она не имела. Посему и запоздалое постановление о предании ее суду тоже не вызвало ни удовлетворения, ни особого сострадания людей.