- Пап, это я Люк, нужна помощь.
Прошло ещё несколько минут и Люк уже готов был сдаться, когда за дверью послышались шаги ботинок и скрип деревянного пола в прихожей. Дверь открылась и на пороге появился Джордж Бенсон. Лицо у него было хмурое, сморщенное, красное.
- Сын, какого дьявола ты здесь делаешь в такое время?
- У меня проблемы.
Хмурое выражение на лице старика смягчилось, и он почти целую минуту смотрел на сына, думая о чём-то своём. От него несло дешёвым пивом, наверное, "Old Style" - его любимое. Он пьёт его чуть ли не с пятидесятых. Наконец он затряс головой и освободил проход.
- Ну, заходи.
Люк вошёл в дом и закрыл за собой дверь. Гостиная напрямую примыкала к прихожей. Войдя в гостиную, Люк едва не вздрогнул от ощущения будто переместился в прошлое. Последний раз он был здесь лет десять назад, но насколько он помнил, в комнате практически ничего не изменилось. Мебель - мать покупала ещё в начале шестидесятых - осталась та же, хотя и выглядела более потрёпанной, на стенах висели всё те же фотографии в рамках. С некоторых снимков на Люка смотрела его младшая версия. На паре фото он даже улыбался. Теперь же при взгляде на эти чёрно-белые снимки ему казалось будто на них изображены незнакомцы. Нет, если подумать, ощущение было ещё более странным. Будто бы жизнь, запечатлённая на этих фотографиях, принадлежала не ему, а кому-то другому, будто это всё происходило на другой планете.
Из большого телевизора "Зенит", напротив пыльного дивана, доносились звуки какого-то позднего фильма, что-то о гангстерах с Питером Лорре и Хамфри Богартом в главных ролях. Телевизор был очень старой модели, на четырёх ножках. Люк подошёл к патефону и снял иглу с пластинки. Голос Эрнеста Табба, смешанный с шорохом пластинки, затих.
- Садись, сын, я принесу нам пива.
Люк постоял немного, пока отец не вышел из комнаты. Он был слишком взволнован, чтобы спокойно сидеть, поэтому подошёл к книжным полкам, на которых тоже стояли фотографии. Прикусив нижнюю губу, он рассматривал фото этих улыбающихся инопланетян.
- Держи, сын.
Люк вздрогнул при звуке отцовского голоса. Он не знал, что старый пьяница может ступать настолько тихо. Отвернувшись от фотографии, он взял из рук отца банку "Old Style".
- Спасибо.
Джордж открыл свою банку, сделал большой глоток, поперхнулся и сморщился.
- Ну давай, рассказывай, что там у тебя за проблемы?
Люк открыл пиво и немного отхлебнул. Не то, чтобы он не хотел пива, просто нужно было оставаться трезвым, пока всё не утрясётся, и он не окажется дома в безопасности. Но он всё же сделал ещё пару глотков, обдумывая, как объяснится перед отцом. Он пытался придумать какую-нибудь правдоподобную историю, но на ум ничего не приходило. Перед глазами у него внезапно возникла картина: он разряжает свой .357 прямо в подушку на лице старика Уилхота. Банка выскользнула из его руки, по-прежнему в перчатке, упала на пол и покатилась по ужасному горчичному ковру. Чудовищная волна горя и сожаления накрыла его и не в силах больше сдерживать набор эмоций он упал на колени и закрыл лицо руками. Он услышал, как отец с отвращением выдохнул и сказал:
- Ух! Да что за чёрт?
Люк продолжал всхлипывать, пока Джордж Бенсон не хлопнул его по голове. Это было не утешительное похлопывание, старик отвесил ему хорошую оплеуху. Физическая боль ошарашила Люка и эмоции отошли на второй план. Последний раз отец бил его ещё до того, как его отправили во Вьетнам. Боль сменилась кипящей яростью. Он поднялся на ноги, трясущиеся руки сами сжались в кулаки. Джордж ухмыльнулся.