— Элмоут-стрит, девять, — бросила Пилар.
— Ты сердишься? — спросил Марк. — Все произошло слишком быстро. Я даже с трудом верю, что все это было на самом деле.
— Понимаю. Все и вправду немного странно, — подтвердила Пилар. — Не волнуйся. В конце концов, я сама виновата в том, что так внезапно и беспардонно вторглась в твою жизнь.
— Ну, что ты, Пилар.
Марк с укором посмотрел в ее сторону. Она тихонько засмеялась.
На прощание они долго целовались — с необычайной нежностью. Уже собираясь выходить из машины, Пилар протянула Марку маленький листочек.
Он развернул его. Там стояло ее имя и несколько цифр: номер телефона. Марк моментально вспомнил, что точно такой же листочек оставляла ему Пилар там, в Буэнос-Айресе. Как легко выбросил он его тогда! И как много он значил для него теперь…
Марк вздохнул и нехотя нажал на педаль газа. Сегодня ему предстоял нелегкий денек, это уж точно.
4
Джереми Уилкинс гордился своим происхождением. Он не уставал повторять, что все Соединенные Штаты выросли из Пенсильвании, где он родился и благополучно дожил до двенадцати лет. Причем это произносилось таким тоном, что всякому становилось ясно, что не будь Джереми Уилкинса, не было бы и Америки. И все как-то забывали, что всю свою сознательную жизнь Уилкинс прожил здесь, в Детройте, штат Мичиган.
Он имел весьма приблизительное представление о природе, хотя считал себя большим знатоком сельской жизни. Это было странно и даже нелепо, но все прощали Уилкинсу эту маленькую слабость.
Несколько лет назад он купил довольно большой участок земли в Фармоунте и построил там огромный дом. Никаких архитектурных изысков — просто добротное, основательное жилище. Сейчас там жили родители Уилкинса и его незамужняя сестра Мелани.
Сам Фармоунт представлял собой довольно живописный поселок, расположенный на нескольких невысоких холмах к югу от Детройта. Летом здесь можно было купаться в небольшом, чистом озере, поздней осенью — любоваться дивными закатами. В остальном это было довольно унылое местечко. Ни Бетти, ни тем более Марк никогда не были в восторге от этих поездок. Но на этот раз Бетти с нетерпением ждала возможности вдоволь пообщаться с женихом.
Марка же страшил этот день. Его жизнь, в которой все было расписано и просчитано, внезапно свернула с проторенной дороги. И он не знал, как себя вести. Ему было и страшно, и муторно.
Тем не менее, в точно назначенный час его машина уже стояла у знакомого дома в восточной части города. Бетти вышла к нему минуты через две. На ней сегодня были свободные брюки темно-коричневого цвета и свитер ручной вязки. Волосы она собрала в хвостик. Без косметики ее лицо казалось совсем детским и до боли беззащитным. Через плечо у нее была перекинута объемистая холщовая сумка, с которой она всегда ездила в Фармоунт.
Бетти уселась на переднее сиденье и тут же бросилась Марку на шею.
— Любимый, я так соскучилась!
Он попытался изобразить на своем лице нечто, приличествующее случаю. Например, радость от встречи с любимой девушкой. Или хотя бы подобие радости.
— Привет, дорогая, — тепло отозвался он. — Как самочувствие?
— Отлично! Горы свернуть готова! — бодро ответила Бетти. — Кстати, мы можем ехать прямо сейчас. У папы какие-то дела здесь, он подъедет к вечеру.
Марк просиял. Хоть сейчас не надо будет встречаться с Уилкинсом, чей тяжелый взгляд все ощутимее действовал ему на нервы.
— Вот и славно! — бросил он и нажал на газ.
— Знаешь, мы с папой уже составили список гостей, — щебетала Бетти. — Представляешь, набралось шестьдесят человек. И это только с моей стороны!
— Естественно, с моей там всего пятеро, — хмыкнул Марк.
— Ну, ты же сам так хотел! — насупилась Бетти.
— Конечно-конечно, — успокоил ее он. — Просто интересная пропорция получается.
Бетти вздохнула. Ну, что она могла сделать, если отцу вздумалось делать из их свадьбы феерическое шоу?
— Какое нам дело до них до всех? — сказала она, преданно глядя на Марка. — Главное — это ты и я, ведь правда?
— Разумеется, любовь моя, — сухо ответил он. Голова его раскалывалась и от бессонницы, и от того мучительного положения, в котором он внезапно оказался.
Стоило, как следует подумать, что делать дальше. Помолвку необходимо расторгнуть — это даже не обсуждается. Теперь, когда Марк, наконец узнал, какие чувства можно испытывать к женщине, его никак не устраивал предстоящий брак. Он едва только вспоминал горящие глаза Пилар, ее нежный шепот, ее прерывистое дыхание, как в голове мутилось, а по телу разливалась приятная истома. Как убоги были его представления о счастье! Как много он потерял, ухаживая за женщинами, которые и отдаленно не вызывали у него подобных чувств!