Прошло еще минут пятнадцать. Бетти не сводила встревоженных глаз с входа, и наконец, ее терпение было вознаграждено. Дверь распахнулась, и легкой, пружинистой походкой в ресторан вошел Марк. Сегодня на нем был шикарный темно-синий костюм в тонкую черную полоску. Как всегда — белая рубашка и безупречно подобранный галстук. Что ни говори, а вкус у Марка есть. Да и сам он чертовски хорош собой! Стоило им где-нибудь появиться вместе, как все девицы начинают кидать на нее, Бетти, завистливые взоры. В такие моменты она особенно остро ощущала, как ей повезло.
Сама Бетти знала, что ее нельзя назвать красавицей, и не питала иллюзий по поводу своей внешности. Впрочем, она хорошо изучила свои сильные и слабые стороны. Довольно высокий рост и стройная фигура позволяла ей носить смелые наряды. Светлые волосы были не особенно пышными, поэтому приходилось использовать разнообразные средства для укладки, а лицо — неярким, но Бетти умело пользовалась косметикой.
Но все-таки она была самой обычной девушкой, и то, что Марк, красавец Марк удостоил ее своим вниманием, до сих пор казалось ей настоящим чудом.
Бетти влюбилась в него с первого взгляда, и с тех пор чувство ее только крепло.
— Вот и я. Привет, дорогая, — бросил Марк, небрежно поцеловав ее в щеку. — Извини, немного задержался.
Вот и все. Ни объяснений, ни угрызений совести. Как будто, так и должно быть. Дела есть дела, но не первый и не второй раз Бетти ждет его по двадцать минут. Мог бы быть и повнимательнее.
— Я соскучилась по тебе, — сказала она.
— Я тоже, детка.
— Что-то незаметно…
— Ну, что ты! Просто в последнее время я так занят. Да и со свадьбой еще предстоит столько хлопот!
— На твоем месте я бы промолчала, — заметила Бетти. — По-моему, свадебные хлопоты целиком на наших плечах.
Марк ощутил легкий укол совести.
— Ты правая, дорогая. Но все-таки я тоже должен подготовиться к этому дню… хотя бы внутренне.
— Ну, если только внутренне, — сказала Бетти. — Ладно, что будем есть?
— Мне все равно. Что-нибудь мясное.
— Пожалуй.
Они сделали заказ, и за столиком воцарилось молчание, которое болью отозвалось в сердце Бетти. Может быть, Марка что-то гнетет? Раньше он никогда не был таким… отчужденным.
— Любимый, у тебя что-то случилось? — встревожено спросила Бетти, глядя ему в глаза.
— Нет, конечно. С чего ты взяла?
— Ну, ты как-то странно себя ведешь. Ничего мне не рассказываешь, ни о чем не спрашиваешь. Как будто тебе вообще все равно, есть я или нет.
Последнюю фразу Бетти произнесла подозрительно горько. Казалось, она вот-вот расплачется.
Марк нахмурился.
— Бетти, дорогая, ну как ты можешь такое говорить? Когда ты болела, я ночей не спал, чуть с ума не сошел от волнения.
— Но теперь, когда все в порядке, ты совсем перестал уделять мне внимание.
— Тебе не в чем упрекнуть меня, Бет! — воскликнул Марк несколько театрально. — Я работаю, зарабатываю деньги, между прочим, и для тебя тоже. У меня только этим голова забита. А я знаю, что тебе совсем неинтересно слушать про наши юридические дела.
— Но, дорогой, ведь в жизни столько всего интересного! Не двадцать же четыре часа в сутки ты работаешь! — почти крикнула Бетти.
Марк вдохнул. Бетти постепенно начинала действовать ему на нервы. Что он, танцевать перед ней должен? Марк уже хотел ответить что-нибудь резкое, но сдержался. Не надо портить отношения перед свадьбой. Когда они поженятся, он быстренько покажет ей, кто в доме хозяин, если она еще этого не поняла. А пока нужно быть милым и любезным.
— Дорогая моя… — начал он, взяв ее за руку. — Дорогая, прости, если я невольно обидел тебя. Обещаю, что стану уделять тебе больше внимания. А после свадьбы мы вообще будем все время вместе…
Голос его звучал мягко и уверенно, и беспокойство Бетти улетучилось. Она преданно смотрела на него, не понимая, с чего это решила в чем-то его упрекать.
— Да, Марк, все время вместе, — повторила она с нежностью в голосе.
Тут принесли горячее, и Марк целиком отдался поглощению пищи. Бетти ждала, пока ее цыпленок немного остынет, и украдкой наблюдала за женихом. Ей нравилось смотреть, как он есть, как он пьет, как он курит. Но больше всего она любила наблюдать за ним, когда он спит. Тогда лицо Марка становилось чистым и беззащитным, как у маленького мальчика.