– Это пройдет, – с горечью произнес Аксель.
– Аксель, – осторожно начал Жиль. – Как ты узнал, что любишь эту… как ее там? Ту цыпку из Парижа.
– Натали?
– Да. Расскажи.
– Ты все время твердишь, чтобы я выкинул ее из головы, – заметил Аксель.
– Ну, сегодня не тот случай. Мне нужна твоя помощь, старик. Нужно сравнить то, что происходило с тобой, и то, что сейчас творится со мной. Хочу убедиться, что меня не ждет такой же конец. Не хочу быть жалким и одиноким…
Аксель покачал головой.
– Ничего я тебе не скажу.
– Пожалуйста, дружище. Расскажи, – взмолился Жиль.
– Я не могу признаться тебе…
– Брось, мужик.
– Ты не поймешь.
– Я не такой чурбан, как ты думаешь. Аксель. Все считают меня бессердечным недоумком, но… – Он опять вздохнул.
– Ладно. – Аксель набрал в легкие побольше воздуха и взялся за рассказ. – Только пообещай, что не будешь смеяться.
– Аксель, я хоть раз над тобой смеялся?
– За сегодня три раза, – заметил Аксель.
– Клянусь, больше никогда не буду над тобой смеяться.
Аксель понимал, что это пустое обещание. Он понимал, что все, что он собирается сказать, когда-нибудь обернется против него, но ему было необходимо сбросить ношу. Ему хотелось поведать историю Акселя и Натали еще один раз, вслух. Будто облекая ее в слова, он сможет сделать их любовь более реальной. Может, где-нибудь еще, в параллельной вселенной, Аксель Раданн и Натали Леклерк снова и снова будут встречаться и влюбляться друг в друга.
– Как ты понял, что влюблен в нее?
– Я понял, что люблю Натали, когда окружающий мир словно утратил резкость, – заговорил Аксель. – Будто моя жизнь стала кинолентой, а Натали – главной героиней. С того момента каждая сцена моей жизни проигрывалась ради нее. Я был всего лишь второстепенным персонажем в ее истории. И самое странное, что мне было наплевать.
Когда Натали была рядом, все вокруг казалось прекраснее. Моя грязная квартирка вдруг стала богемной и очаровательной. Консьержка, эта ведьма, что превратила мою жизнь в ад, показалась дружелюбной. В присутствии Натали все предметы покрывались теплой дымкой. Контуры расплывались и одновременно становились резче. Ничего подобного я раньше не испытывал, и после разлуки тоже. Жиль кивнул.
– Я переживаю в точности то же самое, старик! – воскликнул он.
Аксель снисходительно улыбнулся.
– Но я не хочу все время жить, как в дрянном фильме с Мег Райан.
Улыбка Акселя потускнела. Он вовсе не представлял себе фильм с Мег Райан. Жиль разрушил его романтический образ.
– Как я уже говорил, – подытожил Аксель, – это пройдет. Так всегда бывает. К концу отпуска ты уговоришь эту девчонку спутаться с тобой, она тебе наскучит, и ты снова выйдешь на охоту.
– Ты так думаешь? – Жиль взглянул на своего соседа по комнате, будто последней фразой тот только что поведал ему самую добрую весть в мире.
– Да.
– Хорошо, что ты так говоришь. Ведь рано или поздно она поддастся на мои уговоры, правда? И тогда я вылечусь от этой… этой… заразы.
– Неизбежно, – вздохнул Аксель.
– Знаешь что, Аксель, – заявил Жиль. – Мне плевать, что о тебе болтают остальные. По-моему, ты парень что надо. Bonne nuit, mon ami.[22]
– Bonne nuit. Эй, погоди-ка…
Выяснив, что любовь не продлится долго, Жиль уснул сном невинного младенца. Но Акселю в ту ночь не суждено было видеть сладкие сны. Что же все остальные о нем болтают? Что? Ему хотелось узнать, и его это раздражало.
Хотя какая ему разница. Ведь если не считать невольной симпатии, которую он порой испытывал к Жилю – чувство сродни заботе о тупом животном, – Аксель и аниматоры «Эгейского клуба» друг друга недолюбливали. Как-никак он изучал медицину в престижнейшем парижском университете! Но он был не просто медиком. Он разбирался в политике и философии. А эти ослы думали, что Сенека – это лекарство от запора. Если такие, как Пьер, Селин и Ксавье, что-то о нем и болтают, то вряд ли это основано на продуманных философских рассуждениях…
Но может, в этом и есть его спасение. Акселю все чаще приходило в голову, что именно качества, выделяющие его среди других людей, и оттолкнули Натали. Он не сомневался, что будь Эд Уайзмен аниматором в «Эгейском клубе», он стал бы самым популярным парнем в команде. Настало время узнать, почему Эда считали хорошим парнем, а Акселя придурком, как бы болезненно ни было осознание правды.
– И что обо мне болтают? – спросил Аксель у Жиля. Но Жиль уже заснул. И в ответ послышался лишь храп.