И тут, требовательно и так неожиданно, что она чуть не выронила чашку, которую вытирала, заверещал телефон, так громко, так крикливо, что он должен был находиться здесь, в кухне. Она заставила себя повернуться, увидела его, робко потрогала пальцем и сняла трубку.
— Зайди ко мне, ладно? — прохрипел звонивший и положил трубку прежде, чем она успела слово вымолвить.
Кто это был? Откуда? Видимо, он думал, что обращается к Дугласу или Ши? И снова возобладал разум. Она хотела получить эту работу, она ее выпрашивала, и если Мэттью О'Малли что-то нужно, тянуть нечего. Она положила белую трубку на место и решительно вышла в холл.
Она его еще не видела, потому что Ши провел ее через заднюю дверь, и теперь с удовольствием смотрела на зеленовато-голубые стены, темно-зеленый ковер и ярко окрашенные ниши. В холл выходило несколько дверей, и одна из них стояла приоткрытой. За ней была комната с темно-коричневыми стенами и ставнями на окнах, в которой часть выложенного белой плиткой пола прикрывал ковер цвета торфа. С порога она увидела длинную обитую черной кожей кушетку, коричневое кресло-качалку и выделявшийся среди остальной мебели почти как алтарь в церкви сияюще-белый письменный стол.
Человек за столом не поднял головы. У него были темные волосы, очень загорелые руки резко выделялись на фоне манжет его лимонной рубашки. Она подумала, что нельзя верно судить о человеке, когда не видишь его лица, и все же ее первое впечатление о людях впоследствии всегда подтверждалось. Мэттью О'Малли навсегда останется для нее сочетанием аккуратной темной головы, поплиновой рубашки и маленькой и очень загорелой руки, быстро записывающей в блокнот. Эта картина совершенно не вязалась с еле передвигаемыми шаг за шагом ногами.
— Как дела у матери? Ты передал ей мое письмо? — спросил он, не поднимая головы.
— Простите, мистер О'Малли, — нерешительно сказала Джоанна. — Это не Ши.
Рука замерла, и он резко поднял голову. Она заметила почти театральные крылья седины в темных волосах, небольшие мешки под фиалково-карими глазами — глаза Ши, не Майлса, — но лицо открытое, некрупное и полное удивления, выглядело почти мальчишеским. Это был мальчик, возможно тот самый, который, ухаживая лет тридцать с лишним назад за рыжеволосой девушкой, посмотрел на нее и выпалил смешно и застенчиво: «Я думаю, что нам не придется жалеть об этом». Он задал ожидаемые вопросы:
— Кто вы? Я вас знаю?
Хотя ему было по крайней мере не меньше пятидесяти пяти и он часто страдал от болей, он тем не менее был самым красивым из всех О'Малли. В Дугласе от него совершенно ничего не было, подбородок Майлса слишком выдавался; Ши походил на него больше других, но даже он не обладал в точности вот такими чертами, как у испанского аристократа. Лицо было из тех, что всегда вызывают отклик в женщине. Так сейчас случилось и с ней. Она чуть слышно сказала:
— Нет, но надеюсь, что узнаете. Меня зовут Джоанна Дайкс, и я хотела бы поступить к вам на должность экономки. Ваш сын знает об этом.
— Дуглас?
Она кивнула.
— Не понимаю, при чем здесь он, — резко ответил Мэттью. — Сколько вам лет?
— Двадцать. — Она поколебалась и выпалила: — Я знаю, вы сочтете меня слишком молодой, но…
— Напротив, я бы и минуты в вас не стал менять. — Темные, с длинными ресницами глаза оценивающе разглядывали ее. Даже Майлс никогда не смотрел на нее вот так волнующе, так вызывающе.
— Молодость — это не порок, — продолжил Мэттью О'Малли неожиданно деловым тоном. — При условии, что человек полон энтузиазма и не боится работы. Оба эти качества имеют тенденцию убывать с возрастом. Работа будет нелегкой; говорят, что со мной дьявольски трудно, так что нет смысла нанимать какую-то утомленную старушенцию. К тому же, — добавил он, — мы не соблюдаем никакого распорядка, приходим и уходим когда попало, по крайней мере Ши. Сам я теперь не могу приходить и уходить так часто, как раньше. Мне сказали, что это создает сложности с едой. Видите ли, мисс Дайкс, я считаю, что следует играть в открытую. Тогда потом вы не сможете пойти на попятную.
Джоанна затаила дыхание:
— Значит, я принята?
В последовавшей паузе она поняла, что ее внимательно изучают. Потом быстро, почти небрежно Мэттью О'Малли ответил:
— Да, годится. Во всяком случае, на первый взгляд. Мы еще поговорим до вашего отъезда.
Она воспряла духом. Ей понравился Мэттью О'Малли, и она чувствовала, что тоже ему понравилась. Во всяком случае, он принял ее предложение приготовить ужин. Какая-то Элис должна была оставить продукты, и Ши покажет ей, где все лежит. Она невольно удивилась, как же они всегда справляются.