Не считая Мэттью, сообщать было некому. Она позвонила в дверь Дугласа, но не получила ответа, и его машины в гараже не было. Элис отпросилась, чтобы посмотреть на свадьбу, и должна была прийти не раньше, чем через час. Она сказала Мэттью, когда зашла забрать поднос.
— Ладно, ничего не поделаешь, — кратко ответил он, скорее раздраженно, чем огорченно. — Только принесите его домой.
Это придется сделать Дугласу. Она не смогла бы ни за что на свете; она не могла даже глядеть на него. «Закрой глаза, милая, не смотри», — всегда говорила в туманном прошлом ее мать, когда в Дайкс Линн или поблизости случались эти маленькие трагедии. От этого нелегко отвыкнуть.
Через некоторое время, и это время показалось ей очень долгим, на дорожке появилась машина Дугласа, и она выбежала ему навстречу, выложив случившееся в шести мучительных словах:
— Мистер О'Малли (не тот случай, чтобы называть его Дугласом), это Смоки! Его переехали!
Все это время она сдерживала себя, обдумывая, как сказать, представляя, как это подействует на Шейлу О'Малли, раздумывая, больно ли было старому коту, успел ли он испугаться перед ударом. Теперь, когда она выпалила последнее слово, хлынули слезы, соленые и холодные.
Большая, уверенная рука обхватила ее за плечи.
— Ну-ну, не расстраивайтесь.
Она вяло уселась в приемной, и наконец ясно увидела: оливково-зеленая рубашка с застегнутым воротником, вязаный галстук горчичного цвета и над ними спокойные темно-серые глаза.
— Как это произошло?
— Не знаю.
Взгляд серых глаз изменился, когда она снова горестно, с запинками, повторила свой рассказ.
— Ну, ладно. Неудачно, но ничего не поделаешь. По крайней мере, его беды окончены.
Она со всхлипом сказала:
— Да, — ругая себя за то, о чем он не упомянул. Она оказалась безответственной, и это ему теперь придется сообщать матери.
— Что вы с ним сделали?
Она вздрогнула.
— Я… ничего. Только увидела его. На дороге. — Она дернула головой в сторону печального открытия.
— Так он мертв?
— Я… должно быть… Он не двигался.
— Боже, — он резко оборвал себя и вскочил. — Хорошо. Я принесу его.
Дверь клиники открылась и закрылась, и коренастая фигура в твидовом пиджаке широкими шагами заспешила по дорожке, чтобы через несколько минут вернуться с неподвижным телом Смоки на руках.
— Здесь все ясно. Я бы сказал, практически мгновенно. Я опасался… — Он не закончил. В этом не было необходимости. Джоанна поняла. С тех пор, как она увидела кота на обочине; прошел час. Вполне можно было предположить — и вряд ли стоило упрекать Дугласа, если он так и подумал — что все это время он лежал там живой и мучился.
— Если вы не выносите таких вещей, лучше выйдите, — разумно предложил Дуглас. — Я собираюсь похоронить его, пока не пришла Элис.
— Я могу помочь? — заикнулась Джоанна, стараясь не смотреть и в то же время стараясь не отворачиваться.
Дуглас заметил это.
— Думаю, лучше не надо. Не хочу, чтобы вы потеряли сознание у меня на руках. — Он понес свою ношу через лужайку.
Зайдя перед ленчем в сад за свежими цветами, Джоанна обнаружила свежевскопанную землю. Пока она смотрела, подошел и он.
— Спасибо за кофе. Элис сказала, это вы послали его. Очень кстати. — Он улыбнулся. — И сегодня днем устройте себе разрядку, как сказали бы наши американские кузены. Пусть Ши свезет вас куда-нибудь.
Не получив ответа, он внимательно посмотрел на нее.
— И не расстраивайтесь из-за этого. — Он взглянул на вскопанную землю. — Возможно, это к лучшему. Если бы кот был моим, я усыпил бы его давным-давно. И если бы он не принадлежал матери, — отрывисто добавил он. — Не сомневаюсь, что Элис жалела ее все утро, но делать это — значит здорово ее недооценивать. Могу вас заверить, она очень даже стойкая.
Именно это ощущала Джоанна в подсознании.
— Идемте. — Он обхватил ее плечи. — Нечего здесь стоять. Не думайте, что я ничего не чувствую перед могилами животных. Просто я предпочитаю поступать с ними так, как должно, когда приходит их время.
Похоже, Джоанна получила свое крещение огнем, потому что после первой недели все встало на место.
Мэттью, принимавший новые таблетки, провел три или четыре дня практически без болей, в результате чего заставил Ши отвезти его в контору.
— Видели бы вы его, — сообщил вечером Ши. — Он пронесся через контору, как ракета. По крайней мере, ракета на костылях.