Облегчившись, Лулу подняла голову и завиляла всем своим пушистым туловищем. Мы еще немного побродили – собака ведь целый день провела в квартире. Из чайного магазина вышла влюбленная парочка с одинаковыми татуировками «Смерть системе». Они направлялись в нашу сторону – и резко остановились, заметив Лулу.
Женщина открыла было рот, но не успела задать вопрос.
– Редкая порода – французский терьер «сентер-мол»,[13] – сообщила я, не останавливаясь. – Ужасно дорогая. Именно такая собака у Николь Ричи. Вы не знали?
Оба глубокомысленно закивали.
– Да, конечно, – сказал мужчина. – Я, кажется, читал об этом в журнале «Звезды Голливуда». – Пара двинулась дальше.
Вероятно, они оглядывались на необычное существо, но я не знаю наверняка, так как ни разу не обернулась.
Лулу трусила рядом, тяжело вздыхая и скаля зубы.
– Знаю, знаю, моя фраза, наверное, была синтаксически неправильной. Но от тебя ведь в самом деле воняло, когда мы впервые встретились. А пудель – французская порода. В следующий раз представлю тебя как чихумопу. Может, нам удастся задать новую модную тенденцию.
Зазвонил мой сотовый. Лулу зарычала.
– Красавица, это не Лиззи! – возразила я, взглянув на дисплей. – Это новый клиент. Ты даже с ним не знакома, и… Боже, неужели я разговариваю с собакой? – Я открыла телефон. – Привет, Глисон, Что случилось? – Вероятно, решил все отменить. Многие трусят, когда дело доходит до личной встречи.
– Звоню убедиться, что все в силе. Мы вас ждем не дождемся! Ой… Я хотел сказать – мне срочно нужно избавиться от Сары. – Судя по голосу, он немного запыхался.
– Вы вроде говорили, что ее зовут Тина?
– Да, конечно. Тина. Э-э… просто иногда я называю ее вторым именем – Сара.
Лулу опять зарычала, злобно глядя на телефон.
– Тсс! Замолчи, Лулу! Хорошо, Глисон. Все в силе, встречаемся в восемь в баре «О'Молли». Надеюсь, там не слишком шумно? Можно разговаривать?
– Безусловно. Не терпится вас увидеть. До встречи. Да, кстати, мои приметы: невероятно красивый мужчина в сером костюме с желтым галстуком.
Лили залаяла, а я презрительно поморщилась.
– Ладно, как скажете. Я высокая. Длинные волнистые каштановые волосы с рыжеватым отливом. Буду в джинсах и белой блузке. До встречи.
И поспешно отключилась, пока Глисон не стал дальше расписывать свои многочисленные достоинства. Что-то здесь было не так, только я не могла понять, что именно. Но путаница с именами меня насторожила.
– Пойдем, Лулу. Энни уже должна быть дома, она с тобой поиграет.
Я зашагала вперед, но Лулу крепко уперлась лапами в землю и осталась стоять, а в ответ на рывок поводка лишь залаяла.
– Что? Тебе нужно еще… э-э… облегчиться? Тогда действуй.
Она не сдвинулась с места – лишь взглянула па меня и опять пронзительно гавкнула.
– Лу, у меня нет времени возиться с тобой. Пора домой, у Шейн дела, – произнесла я, взяв собаку под мышку и направляясь к дому.
Она обиженно засопела, но больше не лаяла.
По пути нам встретился посыльный па мотоцикле… Он посмотрел на Лулу… к тому моменту подобное выражение лица мне уже было очень знакомо. Я подняла руку, призывая его к молчанию – на случай если парень собирался ляпнуть какую-нибудь глупость, – и бросила на ходу:
– Чихумопу. Возможно, с телепатическими способностями.
А Лулу грозно рыкнула на него. Обожаю свою собаку.
Глава 14
Правило № 4. Никогда, ни при каких обстоятельствах не вступайте в личные отношения с клиентами, а тем более – с их бывшими возлюбленными.
Иначе в вашей жизни наступит хаос.
– По-моему, это глупо, приятель, – уже третий или четвертый раз произнес Бен, сидя в полумраке за столиком бара «О'Молли». – Объясни мне еще раз: чего ради я должен тратить свое драгоценное время на общение с женщиной, которая не гнушается зарабатывать разрушением чужих отношений?
На лице Глисона возникла характерная плутовская ухмылка.
– Чтобы прямо высказать ей все, что ты о ней думаешь. Скажешь, какая она мерзкая, гнусная мразь, самим фактом своего существования оскверняющая нашу землю!
Бен снова поворошил арахис в стоявшей перед ним вазочке, теша себя тщетной надеждой, что в баре все-таки были соленые крендельки – просто при предыдущем подходе он их не заметил. Проклятые женщины с их вечными диетами. Даже такая святыня, как соленые крендельки к пиву, была принесена в жертву великому Аткинсу.[14]
Брезгливо отодвинув орешки, он приподнял свою кружку, наполненную пивом – безусловно, с высоким содержанием углеводов:
– Черт с ним. Так выпьем же за то, чтобы нам удалось как следует надрать задницу этой хищнице! И усадить ее в яму, которую она сама себе вырыла.
Глисон наморщил лоб:
– Интересное сочетание метафор… Впрочем, я согласен. Будем! – Фигурально выражаясь, он поднял свой бокал, и друзья залпом уничтожили оставшееся в кружках пиво. – Все, хватит. Она появится с минуты на минуту. Пойду за свой столик, не буду стоять рядом с тобой. Вдруг Лиззи показывала ей твою фотографию или еще что-нибудь в этом роде.
Бен кивнул в знак согласия. Согласно намеченному плану, он должен был дать жертве пообщаться с Глисоном, а затем подойти к столику и как следует обругать ее. Предвкушение этого события доставляло Бену злорадное удовольствие. Примерно такое же, какое он испытывал бы при виде Тома Круза, вынужденного переспать с продюсером ради желаемой роли. Есть категория людей, заслуживающих унижения.
– Хорошо, – кивнул он. – Итак, охота начинается.
Бен подозвал официантку – симпатичную девушку, высокую и худую вроде Лиззи, – и заказал кока-колу. После «разборки» с антисвахой он собирался в спортзал, поэтому не стоило пить больше одной порции пива. Глисон тем временем занял столик у двери и стал поджидать жертву.
Хотя какая же она жертва? Настоящей жертвой был Бен. «Впрочем, ты был не так уж и счастлив с Лиззи. И если она решила уйти, значит, у вас все равно не было будущего. Разве не так?» – промелькнула в голове мысль, которую он постарался запихнуть подальше, в дальний уголок сознания. Туда же, где хранились прочие незамеченные потуги совести. Вроде «уже шесть недель не виделся с мамой – и все равно не приходишь домой на воскресный обед» или «твоя племянница через пару месяцев пойдет в детский сад, а ты так ничего и не подарил сестре, чтобы поздравить ее с рождением ребенка».
Открылась дверь, и вошла одна из самых красивых женщин, каких когда-либо видел Бен. У нее были длинные шелковистые волосы и стройное, спортивное, тело, не лишенное при этом соблазнительных округлостей в нужных местах. Женщина его мечты подошла к столику Глисона. Взглянула на него.
И двинулась дальше.
Черт возьми.
Бен наблюдал, как незнакомка проследовала к стойке бара – медленно, расслабленно, будто прогуливавясь, – и подошла к сидевшей на стуле невысокой кудрявой блондинке. Затем женщина его мечты и блондинка слились в страстном поцелуе.
Еще раз – черт возьми.
Бен пожал плечами. Всех женщин мира все равно не заполучить. Когда он отвел взгляд от красавицы, Глисон уже сидел не один. В профиль его собеседница не представляла собой ничего особенного. Единственное, что привлекло внимание Бена, – длинные, волнистые каштановые волосы. Того оттенка каштанового, который на солнце отливает янтарем, как стакан пива.
На ней были джинсы и простая белая блузка – такой неприметный, скучный наряд Лиззи не согласилась бы надеть и под страхом смерти. Неудивительно, что эта девушка на досуге занималась разрушением любовных взаимоотношений других людей. С собственной личной жизнью у нее, вероятно, были большие проблемы.