Но ограничилась двумя большими бутылками минеральной воды, которые взяла с собой на работу. Пила их целое утро. Выкладывала дополнительную порцию продукции «Дримглоу» на витрину, которая, к моему удивлению, успела заметно опустеть, и потягивала водичку. Монотонная работа в сочетании с достаточным количеством жидкости на удивление хорошо предохраняла от зацикливания на мрачных мыслях.
Другая женщина поднимала трубку домашнего телефона Бена. Он спал с ней. Спал с другой женщиной. Не со мной. И эта женщина была явно на меня не похожа. Мы, конечно, еще не дошли до того этапа отношений, когда можно было бы всерьез говорить о верности, но я почему-то считала само собой разумеющимся, что этот парень не станет приводить к себе какую-то грязную шлюху через несколько дней после ночи любви со мной.
Зазвонил телефон, но я не спешила брать трубку. Не было настроения трепаться с покупательницами, и вообще с кем бы то ни было. К тому же нужно было сообщить миссис П., что банкир отклонил мою заявку на получение кредита, – и этот разговор очень страшил меня.
Карма планомерно и безжалостно разрушала мой жизненный принцип «держать все под контролем».
До основания.
– Магазин «Сенсьюэлити», чем могу вам помочь?
– Я так и знала! – визгливо завопил кто-то на другом конце провода.
Вздрогнув, я отодвинула трубку подальше от уха.
– М-м… прошу прощения? Вы звоните в бутик «Сенсьюэлити»?
– Нет, сучка! Я звоню подлой интриганке, которая увела моего парня! – ответила женщина.
Этот визг почему-то вызвал ощущение стереоэффекта. Он был слышен одновременно и в телефонной трубке, и… в подсобке?
Я стремительно обернулась – и увидела Лиззи, вылетавшую из подсобки с сотовым в руке. Она указывала на меня пальцем, продолжая орать:
– Ты! Я узнала тебя! Какого черта ты звонила Бену домой?
– Что? Я… ты? – Я выпустила из руктелефон, не удосуживаясь поднять его, когда он упал на ковер. – А что ты делала в квартире у Бена? И что значит «твоего парня»? – Я ощутила неприятное волнение в животе – сильнее, чем в тот день, когда объелась буррито.[28]
Лиззи бросила на прилавок свой тончайший, как клинок, мобильный телефон последней модели.
– Он сказал – Шейн! Много ли на свете девушек с таким именем? Дурацкое имя, кстати. Ты использовала меня, чтобы подобраться к нему, ведь так?
Я нетерпеливо всплеснула руками:
– Конечно, Лиззи! Ты угадала. Первым делом я умудрилась проникнуть в твой ум и внушить тебе, чтобы ты позвонила и наняла меня с целью избавиться от Бена. – Сложив руки на груди, я растянула губы в улыбке. – Надо же, курсы телепатического воздействия на людей все-таки себя оправдали!
Лиззи на мгновение оторопела, потом тряхнула головой и презрительно фыркнула:
– Ерунда! Не пытайся запутать меня своим бредом.
– Что?
– Заткнись! Не смей перебивать меня! Я ни за какие коврижки не стану с тобой работать! И все расскажу про тебя тете Эстель. Ты что, всерьез надеялась, что спокойно уведешь парня у племянницы своего босса и останешься безнаказанной, а потом еще и сделаешься партнером, и будут у тебя счастья полные штаны?!
– «Полные штаны»? Ты что, приняла дозу? Во-первых, ты сама его бросила! Во-вторых, это ты вчера «заставляла его вспотеть», а не я, – произнесла я, каждой частицей своего тела изливая горечь. – Значит, победа вроде как все равно за тобой, правда? Чего тебе тогда от меня нужно?
Лиззи не успела ответить: зазвонили колокольчики над дверью, и вошла – кто бы вы думали? – конечно же, миссис П. Поочередно обожгла нас суровым взглядом и остановилась у прилавка.
– Что на этот раз? Я надеялась, вы все же попробуете наладить отношения.
Краем уха я вновь услышала колокольчики, но никто из присутствующих даже не оглянулся, включая меня. Со стороны могло показаться, что ни я, ни Лиззи совсем не заинтересованы в ведении бизнеса, который мы обе вроде бы стремились заполучить.
Впрочем, мне все равно не дали кредит.
– Ваша племянница, кажется, полагает, будто я пытаюсь увести у нее парня. Только Бен не ее парень. Она ведь сама хотела избавиться от него, помните? И заплатила мне за это пятьсот долларов.
Позади меня прозвучал голос, который я в тот момент меньше всего хотела бы слышать:
– Значит, такова моя стоимость? Всего пятьсот долларов? Любопытно.
Лиззи испуганно выглядывала из-за моего плеча. Я в ужасе застыла на месте, а в голове упорно крутилась бредовая мысль: вдруг если я не стану оборачиваться, то окажется, что на самом деле Бена здесь нет?
И он не услышит, как мы ссоримся из-за права обладать им, будто две жалкие неудачницы из телевизионного реалити-шоу.
И не станет свидетелем того, как мое самолюбие с шумом сливается в канализацию подобно извергнутому содержимому желудка Лулу.
Взрослый человек на моем месте остался бы обсудить проблему. Я же скрылась в подсобке, а оттуда выскочила на улицу через черный ход.
В общем, до зрелости мне было далеко.
Однако не успела я сделать и дюжины шагов, как услышала торопливый топот бежавшего за мной Бена.
– Шейн! Шейн, подожди! Нам нужно серьезно поговорить, – кричал он.
Я не останавливалась, надеясь, что Бен отстанет. Не на того напала. Он догнал меня и схватил за локоть:
– Подожди, пожалуйста! Пожалуйста, Шейн.
Второе «пожалуйста» тронуло мое сердце, и я остановилась, не поднимая глаз. Я готова была выслушать его, но не собиралась смотреть в лицо этому бессовестному обманщику.
Дело было не только в его связи с другой. Отвратительнее всего, что этой женщиной оказалась Лиззи. Принцесса Парк-авеню. Тощая воображала, у которой было все, о чем я могла только мечтать: большая и – что самое удивительное – любящая ее семья; вдоволь денег – уж ей-то не приходилось выгадывать на каждой мелочи и питаться одной лапшой быстрого приготовления, чтобы скопить на новые туфли; и гарантированная доля в бизнесе, на развитие которого я работала не покладая рук.
А сверх всех этих благ она получила еще и Бена, который оказался не таким уж ужасным. Слава Богу, что у меня не осталось слез, и я не смогу заплакать даже от самого сильного унижения.
Во всяком случае, я на это надеялась.
– Шейн, выслушай меня. Прости, что не сказал тебе раньше, – произнес он, пытаясь заглянуть мне в лицо.
– Ты все-таки спал с ней! Господи, возьми меня к себе, – простонала я, забыв о том, что не собиралась смотреть ему в глаза. – Ты и в самом деле Ужасный Бен!
– Что? – спросил он, поморщившись. – С какой стати мне спать с Лиззи? Она же полоумная. И зачем мне вообще спать еще с кем-нибудь, когда у меня есть ты?
Насчет слез я крупно ошиблась. Они хлынули с новой силой.
– Правда? – спросила я, шмыгая носом. – Но ты не звонил мне. А потом она оказалась у тебя дома. И сказала…
– Да, знаю. Но поверь, между нами ничего нет. Просто она вчера заявилась в бар…
– Ты был в баре? – Я сложила руки на груди. – А как сестра? С ней все нормально?
Бен смутился.
– Извини. Надо было тебе позвонить. Просто я очень переживал из-за сестры, хотел прийти в себя. Я вернулся в город всего за час до решающего матча, а потом мы с приятелем отправились топить печаль в… впрочем, все это глупости. – Он огляделся по сторонам. – Зачем мы стоим в этом вонючем переулке? Может, хоть прогуляемся?
Я беспомощно кивнула, и мы двинулись в сторону улицы.
– Рада, что твоей сестре лучше. У некоторых из моих подруг… в общем, я представляю, каково это.
Бен угрюмо кивнул:
– Да, мы все-таки уговорили ее пойти к психологу. Ферн необходимо избавиться от чувства вины, У нее замечательный муж, и мама с папой живут неподалеку, все они прекрасно ладят между собой. Надеюсь, ей помогут со всем этим справиться.
28
Мексиканское блюдо – пшеничная лепешка с завернутой в нее начинкой (например, с фасолью и мясом).