– Какого ЧЕРТА здесь происходит? Почему мне приходится приходить сюда КАЖДЫЙ день? – Медсестра сердито уставилась на меня. – И почему, когда здесь появляешься ТЫ, становиться только хуже?
Миссис Фрэнни резко поднялась и замахала спицами, как мечом:
– Отстань от нее!
Дарлин ухмыльнулась и ткнула большим пальцем на дверь позади себя:
– Блайт, иди в общую комнату и разыгрывай бинго. Они готовы начать. Вперед.
Миссис Эулалия перестала мычать псалом – она всегда так делала, когда пыталась не болтать лишнего. А миссис Фрэнни даже не пыталась.
– В вас столько горечи и ненависти, сестра Рэтчед! – вздохнула она.
Дарлин усмехнулась:
– О, ха-ха-ха.
Ее не раз сравнивали с медсестрой-садисткой из «Пролетая над гнездом кукушки», особенно миссис Фрэнни.
Улыбнувшись, Дарлин стала похожа на змею. Глаза-щелки и все такое. Она вцепилась руками в воротник формы, на которой был изображен Снупи.
– Следи за языком, или я могу позабыть про твое обезболивающее, – пробурчала она.
– Ха! – засмеялась миссис Фрэнни. – Будто я не знаю, что ты крадешь лекарства, чтобы продавать наркоманам на улице. Прикупила себе накладные ногти и выкрасила волосы в полоску? Что ж, у меня, дорогая, есть для тебя маленький секрет. Сколько ни крась волосы в полоску, стройнее ты не станешь!
Пока миссис Фрэнни говорила, глаза Дарлин, казалось, выпучивались над ее пухлыми темно-красными щеками. Она крепко сжала губы, отчего они стали похожи на сморщенную попу. Медсестра точно никогда не слышала о маске леди.
Миссис Эулалия замычала громче.
– БЛАУАЙТ? – прорычала Дарлин сквозь сжатые зубы.
Когда она злилась, то добавляла лишние слоги к словам.
Я соскользнула с кровати миссис Фрэнни. Мне не хотелось уходить и играть в бинго, но должность Дарлин позволяла ей отстранить меня от волонтерства. А мне этого не хотелось. Поэтому я поцеловала женщин и последовала за Дарлин из комнаты. А сделав пару шагов, услышала, как миссис Фрэнни снова начала:
– Кстати об издевательствах. Спасибо огромное, укулеле. Твое мирное и никого не раздражающее мычание очень сильно помогло мне…
Белые ортопедические тапки Дарлин скрипели по полу так громко, что я больше не смогла расслышать ни слова. Я шла за ней по коридору и чувствовала себя наказанным ребенком, ведь она не из тех, кто пойдет рядом с тобой.
Дарлин всегда должна быть на шаг или два впереди. Я ускорила шаг и попыталась пойти рядом с ней, чтобы проверить, превратит ли она наше шествие в гонку, но медсестра устремилась к своему рабочему месту.
Общая комната могла вместить сотню человек, но сейчас там находилось человек пятнадцать беловолосых игроков в бинго. Вообще-то пятнадцать – это очень даже неплохо. Однажды я разыграла шесть игр в бинго для одной милой старушки. Это был лучший день в ее жизни. Она просто не могла поверить, что выиграла шесть партий подряд.
Так что пятнадцати игроков достаточно. Мне просто хотелось, чтобы все они сидели недалеко от того места, где стояла я, вытаскивая шары из проволочного бочонка. Вместо этого они рассредоточились по всей комнате, и мне пришлось называть каждый шар по несколько раз, громко крича при этом, чтобы все наконец меня услышали. После четырех разыгранных партий я осипла. И почти не осталось надежды на то, что мне хватит сил поведать Таре сагу о сегодняшнем дне.
Глава 7
– Господи, твой голос звучит так, будто ты выкурила кошачий наполнитель, – сказала Тара.
– Мне пришлось разыгрывать бинго, – прохрипела я. – И сегодня у моих подопечных случился приступ глухоты.
– И как эти старые негодяи могли так поступить! – поддразнила меня Тара. – Значит, сегодняшний день в Эш-Гроув был дерьмовым?
– Пожалуй.
– Тогда на ужин мороженое. К тому же оно поможет твоему горлу. Пойдем, я угощаю.
Я попыталась возразить, но Тара шикнула на меня и потащила в «Баскин-Роббинс», где мы купили мороженое с шоколадной крошкой и кусочками печенья.
– Даже к лучшему, что ты не можешь разговаривать, потому что я должна тебе кое-что рассказать, – засмеялась Тара. – Помнишь, мы думали, что Дженни Прицки наврала про месячные и на самом деле беременна?
Я засунула в рот полную ложку мороженого:
– Угумс.
Маму бы это убило.
Тара ткнула в мою сторону длинной розовой ложкой:
– Ты не поверишь.